Я только начал трясти бубном, как мой музыкальный инструмент был
выдернут из руки Сигизмундовной, после чего бабка стукнула меня
мягкой мембраной по голове.
- Не могу больше это слушать! Где хоть какое-то чувство ритма?
Ты же год ко мне в музыкалке на сольфеджио ходил!
- Ага… И там говорили, что я безнадежен, - я отобрал обратно
бубен. – Как могу, так и стучу!
- Ты хоть попробуй, а? – скормив Холодцу огрызок, Светка
посмотрела на меня. – А то, взаправду, тошнотики от твоей
музыки.
- Да, какая, нафиг, разница? – начал злиться я. – Главное, чтобы
баф был Холодцу, и все!
- А как же наше моральное состояние? – ехидно встряла
Птицына.
Я со злости скрипнул зубами, отвернулся от этой
скооперировавшейся против меня троицы и начал стучать в бубен.
Назло как можно более громко и некрасиво.
«Плохой ритм, 2 ур, 20 мин.», - тут же выскочила передо мной
красная надпись.
- Ну, спасибочки! – обиженно высказалась Светка. – Еще и дебаф
повесил!
А я удивленно воззризлся на свой инструмент. Оказывается, я и
так могу? Игнорируя недовольные возгласы в свой адрес, я начал
выстукивать ритм единственной песни, где точно не собьюсь – «We
will rock you», группы Queen. Даже язык прикусил от напряжения.
«Четкий ритм, 1ур, 20 мин.» выскочила, теперь уже, зеленая
надпись.
- А ты говорил, что музыка в жизни не пригодится! – довольно
хохотнула Сигизмундовна.
Я лишь поморщился. В обычной жизни – и не пригодилась бы!
Птицына же смотрела на нас и что-то усиленно соображала,
нахмурив лоб и шмыгая. Потом выставила перед собой свой жезл и
важно произнесла:
- Группа, неплохой ритм!
Опять перед глазами выскочило красным: «Плохой ритм, 2 ур, 20
мин.», но тут же огромная зеленая черта перечеркнула надпись.
- Дебаф, что ли сняла? – удивленно спросила Светка.
- Сняла, - довольно подтвердила Птицына.
- Можешь дальше экспериментировать! – подытожила в мою сторону
Сигизмундовна.
Но я лишь зыркнул на нее и постучал в бубен как раньше. А то
Холодец так и бегал без «Увеличения 2 ур. 20 мин». Хотя «Четкий
ритм, 1ур., 20 мин.» сработал и на него. Наконец, мой питомец, с
двумя навешанными бафами, был готов драться.
- Пойдемте, уже, наконец, к голубям! - сказал я и, не ожидая
ответа, быстро направился через дорогу.
Ненавижу голубей! А этих, конкретных, особенно! А все потому,
что они могут летать. Не долго. Так, подпрыгнуть на пару метров в
воздух, да через человека перелететь. И вся проблема в этом самом
«перелететь»! Понять меня сейчас сможет только тот, на кого хоть
раз гадил голубь размером с корову. Это от-вра-ти-тель-но!