Бланш Сен-Ронан взвизгнула от ужаса и крикнула:
– Уберите это отродье долой с моих глаз! И впредь никогда не пускайте ее ко мне! Она должна убраться из Ландерно до наступления ночи! – И женщина снова откинулась на спинку кресла, а служанки столпились вокруг нее, сочувственно охая и вздыхая, поднося к ее губам кубок с вином.
В зале, несколько секунд назад испуганно притихшем, теперь стало на удивление шумно. Все слуги и жители замка прекрасно помнили, как Мэйрин приехала с отцом из Ирландии пять лет назад. Все слышали, как Сирен Сен-Ронан много раз рассказывал о своей любимой первой жене, Мэйр Тир Коннелл. Они не могли поверить в то, что сказала леди Бланш. Но если в это дело вмешалась церковь, они не смели ничего возразить. И даже те, кто в душе согласился с обвинениями Мэйрин в адрес дядюшки леди Бланш, должны были помалкивать, ибо их привязывали к Ландерно долг службы, узы преданности и традиция. Эта скорбящая вдова могла бы превратить их жизнь в сущий ад. Опустив глаза, слуги отвернулись от девочки, исполненные стыда и страха.
Высоко подняв голову, Мэйрин вышла из зала в сопровождении Дагды. Сердце ее бешено билось от страха, но никто бы не заподозрил этого, ибо держалась она величаво и гордо. Ей придется покинуть Ландерно, единственный ее дом, но куда же она теперь пойдет? Как она теперь сможет выжить?
Сразу у дверей зала ее остановил сенешаль Айво. Он произнес извиняющимся тоном:
– Вы должны идти со мной, госпожа.
Мэйрин в замешательстве взглянула на него, а Дагда напрямую спросил:
– Куда?
– Ты ничего не сможешь поделать, Дагда, – сказал сенешаль. – Церковь на стороне леди Бланш, и все уже решено.
– Что она собирается сделать с моей маленькой госпожой, Айво?
Сенешаль какое-то мгновение колебался, но затем шепотом ответил:
– Она продала девочку работорговцу из Англии, Дагда. Сейчас я должен передать ему госпожу. – Он крепко взял великана за руку. – Что мне оставалось делать, Дагда? Она была женой моего господина, а теперь мой господин умер. Теперь леди Бланш – хозяйка замка. Разве я мог ослушаться приказа вдовы моего господина? Не мог. Я всего лишь слуга. Ты думаешь, у меня самого сердце не разрывается на части? – Он наклонился и погладил Мэйрин по голове. – Маленькая госпожа выросла у меня на глазах и превратилась в настоящую красавицу. – Темные глаза сенешаля наполнились слезами. – Я ничего не могу поделать, – беспомощно повторил он.