На круглом пьедестале стояли
три плоских миски: в первой - масло, во второй - измельченная в
крупнозернистый порошок серебро, а, в третьей -небольшая горка
крупнокристаллической соли.
Ни топора, ни ножа, даже
плохонького кастета не было.
Вот, Старик, выдумщик фигов!
Гаденыш мелкорослый!
Ладно, без оружия, значит без
оружия. Я обмазал лицо, шею и руки маслом, что осталось, вылил себе
на колени и носки сапог, а потом обильно обсыпал себя серебряной
крупой. Измельченное серебро налипло на масло, образовав временную
корку, которая должна была какое-то время продержаться.
Раздался лязг цепей, одна
стенка клетки упала на землю, и хищная тварь выскочила на волю.
Гребанув передними лапами камень, бестия стремительной пулей
рванула ко мне.
Время замедлилось, потекло
медленно и вязко, как липовый мед из пробитой пулей бочке. Тварь
подскочила совсем близко, оперлась на задние лапы и бросилась
вперед, так и норовя сжать свои трехрядные челюсти на моем
горле.
Хрясь! – плошка с солью влетела
в разинутую пасть, бестия поперхнулась и тут же повалилась на
землю, с силой наступив ей коленом на голову, схватил одной рукой
за холку, второй за хребет в районе нижних конечностей, тут же
навалился вторым коленом на брюхо твари и что есть сил, рванул на
себя. Истошный визг, переходящий в скулеж, прозвучал победным
маршем – позвоночник твари сломан, монстр повержен!
1 – 0 в пользу хороших парней,
то есть, меня!
Огляделся, ну, конечно, Старик
как всегда пакостлив и вреден, на площадке появилась еще одна
клетка и в ней беснуются еще две твари – угловатые «панцирники»,
скелеты с хитиновыми щитками, чем-то напоминающие земных морских
мечехвостов, только хвост у «панцирников» был шире и короче,
напоминал бобровый. Бестии охотились парой, обходили жертву с двух
сторон и атаковали одновременно, выпрыгивая высоко вверх, опираясь
на свой хвост – лопату. Диаметр панциря достигал метра в диаметре,
эти две были чуть поменьше, «блины» сантиметров по семьдесят в
обхвате.
Лязг цепей, передняя стенка
клетки валится на землю и «панцирники» вылетают наружу, тут же
расходятся в разные стороны и бросаются вперед. Лучшая защита – это
нападение! Кто сказал, не помню, кажись Сашка
Македонский.
Схватил лежащий у моих ног труп
«волка» за задние лапы и широко размахнувшись, метнул мертвую тушу
в правого «панцирника», а потом тут же прыгнул навстречу левому
монстру. Туша «волка» сбила хитинового ската, откинув его на пару
метров назад, а я в это время подскочил к левому «панцирю» и ударом
ноги пнул его из-за всех, как футболист пробивающий
одиннадцатиметровый. Скат отлетел в сторону, не давая ему
опомниться, я вновь подскочил, высоко подпрыгнул и приземлился
обеими ногами на панцирь ската, хитин треснул, расплескав вонючую
жижу внутренностей потусторонней бестии.