2 – 0 в пользу хорошего парня
Жеки Волкова!
Черный росчерк справа –
«панцирник» оттолкнулся хвостом и прыгнул, атакуя меня. Я ждал
этого, поэтому резко пригнулся к земле, и как только хитиновый скат
пролетел надо мной, схватил рукой хвост твари, и что есть сил,
хрястнул бестию об землю. От удара панцирь раскололся, а хвост
оторвался и остался у меня в руках. Тварь шипела и клацала жвалами.
Ударом колена добил хитинового монстра.
3 - 0 уверенная победа бобра
над злом! Тьфу ты, добра над злом!
Оглянулся вокруг, клеток больше
нет, Старик тоже как обычно ушел. А ведь мог поаплодировать или
хотя бы покричать «Шайбу! Шайбу!» Ага, щаз, дождешься от этого
сморщенного молчуна доброго слова.
Ну, раз больше соперников нет,
значит, пора домой идти. Пройдя по длинной тропинке, выложенной
плоскими отполированными веками камнями вверх по склону, добрался
до широкого плато, на котором разместилось две дюжины каменных
построек разной величины и архитектурной ценности.
Моя хижина располагалась на
самом краю плато, всего в метре от обрыва. Круглой формы постройка,
сложенная из дикого камня, со сквозными щелями, в которых свободно
витали сквозняки и ветры, крышу прикрывали вязанки тростника, плохо
справляющиеся с осадками, так, что во время проливных дождей, моя
хижина напоминала душевую, поэтому пришлось над спальным местом
соорудить еще один навес.
Возле входа в жилище, стояла
большая кадушка с водой. Обмылся холодной водой, смывая с себя
масло, пыль и серебряную крошку. Потом еще и одежду простирнул,
которую тут же развесил сушиться. При этом я был совершенно гол,
ничуть не стесняясь цельного табуна женщин и девушек, которые
кружили по соседству, занимаясь хозяйственными делами. И это не
потому, что я вдруг стал приверженцем эксгибиционизма, нет, просто,
здесь всё по-другому. Во-первых, с большей частью, если не со всеми
барышнями и девицами, живущими в этой деревушке, я переспал, причем
не один раз, а во-вторых, да, в принципе, неважно, хватит и,
во-первых.
После того, как водные
процедуры были окончены, я переоделся в сухую одежду и, усевшись на
плоский камень, погрузился в медитацию. С каждым разом «падение» в
темную бездну медитативного «сна» проходило все быстрее и
проще.
Из медитации я вынырнул за
несколько часов до полуночи, темень вокруг стояла как в жопе у
негра, то есть чернее черного. Горело всего лишь пару масляных
факелов возле большой постройки в центре плато, там жил
Старик.