– Да, Тол, держи. – Хмурый протянул
клещи из черного металла. Толгрид перехватил их и зажал тесками основание
клинка, скинув ткань на пол. Взору всех присутствующих предстал наргховский
меч. Он мелко вибрировал, отчего издавал едва слышимый стальной звук. Камень в
эфесе пульсировал алым.
«Убей их!», – приглушенно раздалось в
голове Наргха. Потом послышался скрежет, бульканье, невнятный хрип. И Темный
Падишах взмолился: «Заставь их убрать этот металл от меня. Он губителен».
– Что это, демоны Бездны? – Литмир
недоуменно глядел на оружие.
– Инквизиторский меч времен империи.
Причем не простой, а принадлежащий какому-то высокому чину. Здесь даже инициалы
есть: Л и М.
– Откуда ты это знаешь?
– Мой дед был смотрителем Реликтория. Он
мне много чего рассказывал о старинных вещах. Вот эмблема Ордена.
– Вижу.
– Только я не пойму, что это за
светящийся камень, – продолжал Толгрид. – В инквизиторское оружие такие не
вкрапляли.
– И выглядит он слишком уж новым. Где ты
его взял, отродье?
– Нашел.
– Демоны Бездны, где нашел? – От
волнения Литмир начал яриться. Демоническое обоняние четко твердило об этом.
– На развалинах Горбатых Близнецов, –
сказал Наргх, и, предвещая вопрос, добавил: – Раньше была такая скала, но от
заклинания, открывшего Дорогу в никуда, она рассыпалась.
– И откуда он мог там взяться?
– Не имею понятия, – пожал плечами
демон. На самом деле Гарок-Харотеп-Коген рассказал ему, что на Наргха, когда
они с Артием вступили на Дорогу в никуда, хотел напасть инквизитор, но Темный
Падишах преградил ему путь. Служитель Ордена и отпрыск Бездны схлестнулись в бою,
в результате которого оба погибли. Точнее, Гарок-Харотеп-Коген поглотил душу
инквизитора, но сам стал пленником Камня Душ, вкрапленного в эфес инквизиторского
меча.
– На развалинах скалы, значит, нашел, –
задумчиво сощурился Литмир. Перевел взгляд на Толгрида. – Что думаешь, не то ли
это оружие, о котором нам говорил полукровка?
– Сложно сказать, – пожал плечами тот,
недоверчиво глядя на клинок.
– Но почему к нему нельзя прикасаться?
Почему он обжигает? – Седой попытался дотронуться до клинка, но, видимо,
вспомнив об опасности, убрал трехпалую руку.
– Скорее всего, он заколдован, –
предположил Толгрид. – Когда мы повязали полукровку, за его меч первым
схватился Хелга, но тут же вскрикнул. Его ладонь покрылась ожогами, будто он
горящий факел в кулаке сжал. Сначала мы не поняли, чего он орет, но потом к
мечу прикоснулся Шолд, и его постигла та же участь. И до меня дошло. Мы
замотали меч в тряпки и взяли с собой.