Я, снисходительно улыбаясь, закивал, а Инесс продолжила
говорить.
— Сначала я решила, что возможно на тебе был какой-то защитный
артефакт, скрывающий твою истинную сущность. Но потом я вспомнила
наш разговор в капсуле гиперпетли, и после уже в доме колдуна. Ты
слишком многое понимаешь для юноши, да и даже ведёшь себя и
говоришь не так, как твои ровесники.
— И? — подтолкнул я её к хоть какому-нибудь умозаключения.
— И, — Инесс перестала ходить по комнате, резко остановилась,
вскинув палец к потолку, — ты или чёртов гений, или ты не юнец, а
только им прикидываешься.
— Молодец, — широко улыбнулся я.
— Что молодец? — растерялась она. — Так ты гений или?..
— Может и гений, кто знает? — шутливо протянул я.
Инесс молниеносно оказалась рядом, уселась на пол прямо у моих
ног, положила руку на моё колено и почти моляще заглянула в
глаза:
— У тебя есть эликсир бессмертия? — тихо и с придыханием,
вкрадчиво спросила она.
Я громко расхохотался.
Красивое лицо графини сначала застыло в замешательстве, а после
брови сердито сошлись на переносице.
— Зачем тебе эликсир бессмертия, Инесс, ты ведь и так
бессмертна? — не мог я перестать смеяться, запоздало поняв, что
слишком резко перешёл на «ты».
— Нужно быть дураком, чтобы не попытаться заполучить то, за что
любой правитель мира падёт перед тобой на колени и будет умолять,
желая его заполучить, — жёстко ответила Инесс, стукнув меня ладонью
по колену.
— Тогда вынужден тебя разочаровать, эликсира бессмертия у меня
нет.
— Тогда что же? Расскажешь. — Последнюю фразу она произнесла
больше как требование, чем вопрос.
— Расскажу, — легко согласился я, — всё равно завтра ты обо всём
забудешь.
— Это ещё почему? — заинтересованно спросила Инесс,
придвинувшись ко мне так, что её тёплая упругая грудь уткнулась в
мою ногу.
— Я из будущего, — спокойно начал я объяснять. — Там, в будущем
я умер, но с помощью родового артефакта вернулся в прошлое в своё
четырнадцатилетнее тело.
Инесс изумлённо округлила глаза, какое-то время сидела, замерев
и осмысливая информацию.
— Что это за чары? Я о таком не слышала никогда. И почему я
ничего не вспомню?
Я устало вздохнул:
— Так работает время. Я и сам мало что понимаю. Но кому бы я ни
пытался рассказать о будущем и о себе, они на следующий день ничего
не помнят.
— А если записать?