Это было последней каплей. Через три ряда я пролетел в доли
секунды, схватил Борислава за горло и прижал к стене. Он испугался,
я видел в его глазах проскользнувший страх, но стоит отдать должное
— держался Григанский изо всех сил, дабы не опозориться перед всем
классом.
— И что, ударишь меня? — с вызовом бросил он, схватившись за мою
руку и пытаясь оттянуть от горла.
— Нет, не ударю, но хочу, чтобы ты, наконец, начал вести себя
как мужик, а не как сопливый слизень, — очень серьёзно произнёс я,
глядя ему в глаза. Во взгляде Борислава мелькнуло непонимание,
растерянность, он не знал, что ответить на это.
— Зря ты это, — зашипел он вдруг, извиваясь и пытаясь вырваться.
— Мой отец сотрёт вас теперь в порошок. Тебе конец, Гарван. Конец.
Ты понял?
Я сжал его горло сильнее, наблюдая, как лицо сливается цветом с
красными прыщами.
— А может, сам будешь отвечать за свои поступки, или так до
конца жизни и собираешься прятаться за спину отца? — спросил я.
Борислав молчал.
— Чего ты добиваешься? — глядя ему прямо в глаза, снова спросил
я. — Доведи до конца, что начал. Или кроме дебильных шуток ты ни на
что не способен, жалкий червяк?
Я его откровенно провоцировал на действия и морально давил, в
чём прекрасно отдавал себе отчёт. И цель у меня была одна, напугать
его так, чтобы он не смел до конца учебного года даже в сторону мою
смотреть.
— Так чего же ты хотел, Борислав? — продолжал я давить. —
Унизить меня? Посмеяться? Почему же ты не смеёшься?
— Отстань, — прошипел он, теперь в глазах плескался настоящий
страх, — отпусти меня! Иди к чёрту!
Я немного ослабил хватку, понимая, что ещё немного и я попросту
его задушу.
— Отпусти его! — вторя Бориславу, грозно произнёс Деграун у меня
за спиной, положив мне руку на плечо. Зря он это.
Развернувшись, я схватил его за запястье и вывернул руку за
спину, Деграун обиженно замычал. Борислав, воспользовавшись тем,
что я отвлёкся, стукнул меня кулаком по голове, но как-то
неуверенно, почти по-девчачьи. И только Быстрицкий
предусмотрительно остался стоять в стороне и не лез. Тут же с обеих
сторон от нас возникла Жанна и Мила.
— Отпусти их, Ярослав, — почти с мольбой произнесла Мила.
— Немедленно брось их, или я иду к директору! — строго
произнесла Жанна.
— Что здесь творится?! — громоподобно пронёсся по классу низкий
голос учителя метрополийских языков, а по совместительству и завуча
— Аглаи Святозаровны.