– Вот что я вам скажу, – произнес из-за его плеча Одуванчик. – Если Барабанчик соврал, там поймут, что мы испугались, и примут нас за трусливых и подозрительных остолопов, так что если мы решили остаться, нам рано или поздно все равно придется встретиться с ними, и никакого смысла ходить вокруг да около, чтобы все узнали, как нам страшно.
– Не знаю, сколько их, – сказал Серебряный, – но ведь и нас немало. А, кроме того, я не желаю все время держаться на расстоянии. Когда это кролики враждовали? Старик Барабанчик не побоялся же заявиться к нам.
– Вот и хорошо, – сказал Орех. – Я и сам так думаю. Я лишь хотел узнать ваше мнение. Как по-вашему, не лучше ли нам с Шишаком сходить на разведку, а потом доложить, как там?
– Нет, – сказал Серебряный. – Пошли все вместе. И раз уж мы решились идти, то, ради Фрита, сделайте вид, будто никто ничего не боится. Что скажешь, Одуванчик?
– По-моему, ты прав.
– Тогда пошли, – сказал Орех. – Зови остальных, и – за мной.
В густеющем сумраке раннего вечера, чувствуя, как дождь покалывает глаза и кожу под хвостиком, Орех наблюдал за своими спутниками, которые один за другим выбирались из норы. Осторожный, умный Черничка осмотрелся и только потом перепрыгнул через канаву. Шишак выскочил, радуясь предстоящему делу. Не торопясь показался выдержанный Серебряный. Одуванчик, лихой рассказчик, заспешил так, что в два прыжка проскочил и канаву, и Ореха и только потом остановился. Следом высунул нос Алтейка, может быть самый чуткий и осторожный во всей компании. После выглянул Плошка и поискал глазами Ореха. И один за другим из норы выскочили Желудь, Дубок, Плющик – вполне сносные рядовые, если не заставлять их делать то, что просто уже не под силу. Последним показался Пятик, приунывший, вялый, как воробей на морозе. Когда Орех повернулся к долине, тучи на западе немного разошлись и неожиданно блеснул слабый бледно-золотой луч солнца.
«О, Эль-Ахрайрах! – подумал Орех. – Вон там живут кролики, к которым мы идем. Ты их знаешь не хуже нас. Сделай так, чтобы мое решение оказалось верным».
– Быстрей, Пятик! – сказал он вслух. – Мы ведь ждем тебя на ветру.
Мокрый шмель закружил над цветком чертополоха, помахал крылышками и улетел в поле. Орех побежал вслед за шмелем по серебрившейся траве, оставляя в ней темный след.