– Ну, наш дракон… – немного растерянно ответил Якоб. – Свирепый. Трехголовый. Который каждый год прилетает за семнадцатилетней девственницей.
– А… зачем?
– Вам ли не знать? – всплеснул руками староста.
– Да-да, извините… – стушевался Коля, кляня себя за то, что не признался сразу в своем чудесном спасении от великана, а начал корчить из себя рыцаря.
– Значит, завтра на рассвете вы дадите ему бой, правда?..
Лавочкина посетила идея совместить приятное с полезным.
– А что будет, если у вас не окажется девственниц? – осторожно поинтересовался он.
– Поверьте, нам совершенно не приходило в голову проверять такой вариант ответа на драконьи требования. Особенно после его обещания спалить деревню, если мы ослушаемся.
– Конечно, не вариант, – поспешно закивал Коля. – Какие переговоры с террористами?
– Да, наша милая Эльза – не предмет для торга! – с энтузиазмом подхватил староста. – Я знал, что мы можем на вас рассчитывать! Ведь так?..
Якоб выжидающе смотрел на солдата.
– Да.
Голос рядового Лавочкина звучал обреченно.
«И сам погибну, и девчонку-красавицу погублю…»
Однако Якоб истолковал все по-своему, проникаясь к юному щуплому силачу еще большим уважением. Надо же, какая спокойная тихая решимость!
Допив эль, они вышли во двор. Вокруг стояла толпа: оказалось, селяне ждали итогов переговоров и не расходились. Когда Коля и Якоб появились на пороге, воцарилась напряженная тишина.
Староста степенно откашлялся.
– Жители Жмоттенхаузена! – крикнул он. – Николас, могучий победитель великанов, нас защитит! Завтра быть бою!
Толпа взорвалась радостными криками и аплодисментами. Коля неуклюже поклонился, чтобы спрятать глаза.
– А сейчас – праздник! – провозгласил Якоб.
В считанные минуты на площадь перед домом старосты снесли столы и скамьи. Гордый полковой стяг тоже не забыли, считая его личным штандартом доблестного рыцаря-самовольщика.
Наволокли эля, но с закуской было все же бедновато.
Удрученный Коля осмотрел голые столы: «Вот тебе и Жмоттенхаузен!» Вспомнил про флейту. Подозвал бойкого мальчонку лет семи:
– Знаешь, где я спал?
– Конечно!
– Принеси оттуда мою флейту.
Постреленок сбегал.
– Великий рыцарь еще и музыкант? – умилился староста.
– Нет, скорее, повар, – улыбнулся Лавочкин и принялся мучить флейту.
К концу выступления Коля подобрал мелодию песни «В лесу родилась елочка» и наколдовал штук сорок стандартных порций «цыпленок с хлебом и пивом».