Я утратила дар речи, да и шелохнуться тоже не могла. Держал он так крепко, намотав мои тщательно уложенные локоны на кулак, что у меня сводило лицо. Что-то знакомое чудилось в его красивом, надменном лице. Я знала, что Анархист это очень страшный человек в нашем городе, не просто бандит, а настоящий беспредельщик, которого боятся все. Непонимание происходящего, гнев, желание с достоинством отшить этого ублюдка, всё это нахлынуло так внезапно, заставив меня пустить в ход кулачки, и обрушить их на мощные плечи негодяя.
— Отпусти меняяяяя! — завопила я, колошматя его куда попало, и, лягаясь, — никуда я с вами не поеду! Отвали, придурок! Руки от меня убрал живо!
Наверное, это было глупо, я могла лишь разозлить его, да и удары мои вряд ли причиняли ему серьезный вред, ведь он даже не дернулся. Лишь скривился, когда я зацепила длинными ногтями его щеку, разодрав до крови, а потом неожиданно отклонил голову назад и саданул о мой лоб. Показалось, будто череп треснул, в ушах зазвенело, глуша прочие звуки, на миг, я даже ослепла от жуткой боли, и смутно слышала испуганный визг девчонок.
Меня поволокли, каблуки туфель цеплялись за палас, но эти гады со мной особо не церемонились.
Лишь спустя немного времени, глотнув свежего вечернего воздуха, я пришла в себя настолько, чтобы понять — этот варвар не ударил меня лбом, то было угрозой, а влепил садкую пощечину. Впрочем, и её оказалось достаточно, чтобы меня напугать, ведь именно этого он и добивался — заставить подчиниться, не доставлять лишних хлопот.
— Слышь, Анархист, девчонку куда доставить? На хату к её козлу, или…
— Ко мне в тачку её, сам с ней разберусь. — отрывисто бросил главарь шайки, и меня запихнули на переднее сиденье огромного джипа.
Анархист сел за руль, дверцы тут же заблокировал, и мне ничего не оставалось, как пнуть по спинке его кресла, с ненавистью выплюнув при этом:
— Свооолочь! Ты думаешь, тебе с рук сойдёт похищение человека?! Сейчас девчата позвонят моему мужу, и ты…
Договорить я не успела, потому что он обернулся, так зверски на меня глянув, что было лучше прикусить язык, пока не наболталась еще до какой-нибудь «приятности».
— Ну? И чё мне сделает твой ненаглядный? Да не переживай ты так, детка, я чё, какой-то мудак, без разрешения посягать на чужое добро. Всё обговорено, можешь брякнуть своему трусливому козлику, он тебе разъяснит, чё к чему. — усмехнулся негодяй, тронув внедорожник с места, а потом резко вдавил педаль газа ногой, и меня откинуло вбок.