- Умничка, - осклабился парень. - Гони деньгу. Неплохо, но зачем
засуетилась, испугалась? Гони деньгу, - повторил он уже
настойчиво.
Флай взглянула исподлобья. Но ладонь парня казалась
дюрасталевой, как наручник. Прощайте, булочки... Парень рассмотрел
купюру, засунул её во внутренний карман куртки и ослепительно
улыбнулся, увидев, что Флай проводила её взглядом. Потом, как
фокусник, откуда-то достал другую, номиналом поменьше и вложил её в
руку девочки.
- Меня знают как Рекса. Ну что, рыжая, приходи завтра вечером в
ремонтную мастерскую тут, недалеко. Если хочешь научиться работать
по-настоящему. Способная, смотрю.
«Наручник» разжало, и Рекс удалился во тьму улицы неуловимо
сторожкой походкой. А Флай, придя в себя, помчалась в лавку.
Раздумывать над тем, каким образом деньги оказались у неё, сил не
было. Главное - ужин, завтрак и обед у них с мамой будут!
Он и правда научил её многому – уверенности, выдержке, актёрству
и даже некоторому куражу, и ещё - стрелять, а главное - чёткому,
виртуозному владению своими пальцами. Кроме Флай у него уже были
ученики, и он иронично называл себя Магистром, а свою группу –
орденом. Но Флай была его большой удачей. Девочке просто
необыкновенно везло. Её наводки и добычи были самыми крупными,
будто она знала, где набуанцы и приезжие прячут свои самые тугие
кошели. Её считали чуть ли не талисманом, а она только мило
пожимала плечами и шутила: наверное, кореллианская бабушка ворожит.
И пока Рекс строил планы развития «ордена» в будущем, Флай
обеспечивала себе настоящее и пыталась разобраться с природой
своего таланта. Одно она уяснила точно - есть такие вопросы, ответы
на которые порождают вопросов куда больше. А есть темы, где ответа
лучше и вовсе не знать. Пользуйся и молчи.
К такому же мнению, кажется, склонялась и Зима, испуганно глядя,
как дочь возвращается каждый раз со свёртками из лавок. Флай,
впрочем, вдохновенно врала, объясняя, где и как она смогла это
заработать. Зима верила и не верила. А что ей оставалось?
Обеспечить дочь хотя бы самым необходимым у неё самой не
получилось. И она молчала, совсем поникнув и сжимаясь.
Впрочем, наступили и хорошие годы. Старшая Кавальерри нашла
работу сиделки в одном уважаемом доме, а Флай, накопив себе немного
средств на учёбу, постаралась выйти из игры.