- Смотря какая категория, - ответил Дженаро, не отводя взгляда.
Пронзительные синие глаза сейчас, в отсветах костра, тлели
багровыми угольками. - Я не маньяк, Флай. Те, кто совершил
преступление вынужденно или по неосторожности, в помрачении
рассудка - за что их убивать? Они сами себя казнить будут куда
сильнее, чем это бы мог сделать я. Совершил преступление - ответит
по закону. Исключение составляют, пожалуй, вот такие, как твой
Магистр. Организаторы убийств. Для них убийство - это способ
контроля, инструмент влияния. Как и для меня. А на этой планете
хватит одного зверя. Никому не нужно угрожать - слухи расходятся
сами. Те, у кого руки и душа нечисты, знают: здесь им с рук не
сойдёт. Знают, что Бакрана для них – гиблое место. Страх - мощное
оружие. Но его применять нужно очень осмотрительно... Потому что из
инструмента он очень легко превращается в диктатора. Это один из
первых уроков, который получали адепты в моей традиции. Поддался
страху - погиб. Убил собственный страх - проиграл. Помнишь, я
спрашивал тебя, чего ты боишься? У меня тоже есть страх, Флай. Он
жив, он идёт рядом со мной, не отпуская никогда – очень много лет,
поверь. Это - страх совершить ошибку. Убить невиновного. Я знаю имя
своего страха, и он помогает мне не оступиться...
- Откровенно... - её молчание после слов Дженаро показалось ей
самой слишком затянувшимся. И чем нестерпимей его хотелось
прервать, тем труднее было заговорить после услышанного. – А ты
уверен, что никогда не ошибаешься? Никогда-никогда? - подняла она
на него глаза с дрожащим в зрачках пламенем. - Понимаешь, например,
Рекс и не представлял, что можно иначе. Он поступал по законам его
мира. Мира, в который я, кстати, вошла добровольно. Это был мой
выбор, так ты, кажется, сказал. А ты... Ты бы меня отпустил? Раз ты
провёл такую параллель между собой и ним.
- Разве я удерживал тебя силой? - тихо спросил безопасник. - Я с
самого начала предложил тебе выбор - ты можешь уйти и не считать
себя ничем обязанной. Я не стал бы тебя преследовать и не
потребовал бы возврата денег. Не стану удерживать сейчас, если ты
захочешь уйти. И не стану удерживать потом. Я не стану решать за
тебя твою судьбу. Захочешь остаться или уйти навсегда - это будет
твоим выбором по доброй воле. Только твоим – и ничьим больше. Но и
последствия этого выбора будут – только твои.