Эти слова как кинжал вонзились в сердце Феодоры, имя, которым называл ее Мурад, теперь вторично давалось ей устами его отца.
– Адора! – решительно произнес он. – Теперь ты будешь моей Адорой.
– Почему ты назвал меня этим странным именем? – почти прошептала она.
– Потому, – сказал он, поцеловав ее в губы, – что ты – моя дорогая, значит – Адора.
Какая насмешка судьбы: и отец, и сын в порыве страсти пользовались одними и теми же словами, и можно было подумать, одинаково чувствовали, одинаково воспринимали Феодору, иначе чем объяснить то, что, не сговариваясь, они дали ей одно и то же имя?!
А она? Теперь она – настоящая жена султана и должна выкинуть принца Мурада из головы. Вся ее энергия должна быть сосредоточена на том, чтобы подарить сына мужу и внука отцу, чтобы слилась воедино кровь турецких султанов и Кантакузинов, чтобы у ее отца был наследник. Она – Феодора Кантакузин, принцесса Византийской империи, знает свои обязанности жены султана и верной дочери Иоанна Кантакузина и выполнит их, чего бы ей это ни стоило!
Она не знала, откуда пришли к ней такие мысли. Может, то была тихая истерика, а может, давала о себе знать бессонная ночь. Возможно, она просто боялась будущего, в котором, как ей казалось, не было места для Мурада. Ей захотелось, чтобы Орхан побыстрее ушел, а она, оставшись одна, могла бы дать волю чувствам, переполнявшим ее маленькое сердечко, к которому этой ночью незаметно подкралась черная тоска.
Феодора сидела за вышиванием в саду около журчащего фонтана. Иногда из воды выпрыгивали маленькие золотые рыбки; когда они падали обратно, слышался негромкий всплеск, который немного диссонировал с мерным струением падающей воды. Над головой девушки сплетались ветви миндаля и вишни, покрытые только что распустившимися цветами, которые красиво сочетались с голубыми гиацинтами, белыми и желтыми тюльпанами и ярко-красными розами.
Феодора задумалась, она не заметила, как сзади к ней подошла ее служанка Ирина.
– Госпожа, сюда идут Анастасия и Нилифер, – почтительно доложила она, успев, правда, пробормотать сквозь зубы: – Чего эти две старые вороны повадились приходить к вам каждый день?
– Замолчи, – строго приказала Ирине хозяйка, хотя губы ее невольно дрогнули и видно было, что еще немного – и она бы от этих слов рассмеялась.