Сашке оставалось лишь изумленно
покачать головой. Он как-то не думал про Христофорова, что тот
шпион… хотя, если прикинуть, действительно, очевиднее некуда.
— Да, — подлила масла в огонь
Катерина, выглянув из камбуза, — я так и думала, что он у вас
какой-то подозрительный. Вот только кто теперь за сохранностью
корабля будет следить?
— Справлюсь, — махнула рукой Сандра,
но по ее лицу было видно, что это следствие из исчезновения
домового она не продумала. Через секунду она выдала колкое
норвежское ругательство: — Ох, мне же теперь самой кристаллы
проверять перед каждым пуском! Пойду-ка я этим займусь…
И была такова.
Оставшиеся переглянулись.
— Если он был шпионом, — проговорила
Белка с очень несчастным видом, — то что значит его исчезновение?
Нам теперь что-то угрожает? Или, наоборот, перестало угрожать?
— Скорее всего, он шпионил прицельно
за Княгиней, — сказала Людоедка почти успокаивающим тоном. Она не
очень-то любила утешать, но Сашка давно заметил, что суровая
казначейша взяла Белку под крыло. — Она отправилась по каким-то
делам, в которые нас не посвятила, а Христофоров либо увязался за
ней, либо…
— Людоедка вдруг замолчала и
нахмурилась.
— Что либо? — требовательно спросила
Белка.
— Либо он ее упустил, и начальство
велело ему снять наблюдение с нас, чтобы казенные деньги зря не
тратить, — закончила Людоедка.
Но у Сашки почему-то сложилось
впечатление, что она собиралась сказать совершенно другое.
***
Подумать на досуге о том, что значит
быть капитаном, да, Людмила Иосифовна?
Определенно, хороший совет. Главное,
своевременный.
Сашка даже не знал, что у
капитанства, которое сначала показалось игрушечным и нереальным,
окажется столько последствий — краткосрочных и долгосрочных. И что
ему придется вот прямо сразу, на ходу, не дожидаясь взлета, начать
подгонять свое поведение и привычки под новые обстоятельства.
Переезд в новую каюту — ладно,
пустяк, хотя в первую ночь там Сашка заснул с трудом. Сначала долго
ворочался с боку на бок, прикидывая, не пахнут ли простыни волосами
Княгини. Нет, не пахли — Людоедка сняла старое постельное белье, и
Сашка достал новое из одежного шкафа, который стоял тут же, в
каюте. Но следы ауры Княгини в каюте, разумеется, присутствовали —
она жила тут очень долго, много лет — и вот они врывались в Сашкины
сны обрывками лазоревых парусов.