Скорее всего, впрочем, она себя
обманывала. Ее слабых оборотневых сил не хватило почувствовать
магию высоких уровней.
Людоедка тем временем отошла в
уголок, отведенный под камбуз, и поставила чайник.
— Хочешь? — спросила она Бэлу. — У
меня ягоды можжевельника есть, могу кинуть.
— Я лучше с чабрецом, если можно, —
попросила пилот.
— Нет, нельзя, — фыркнула Людоедка,
заваривая ей чабрец. — Только по талонам!
Они не успели допить каждая свою
чашку, когда Сашка и Сандра расцепили руки, тяжело дыша. Сашка
взмок от пота, Сандра морщилась.
— Ее нет на планете, — устало сказал
Сашка.
Рот Людоедки приоткрылся от
изумления.
— Не может быть! — воскликнула она. —
Марина никогда бы не оставила экипаж без предупреждения.
Едва он договорил, приоткрылся люк,
ведущий в рубку, и оттуда выглянула Катерина. Она как раз стояла
вахту — то есть полулежала в пилотском кресле и читала любовный
роман, одновременно поедая местный сушеный инжир (Белка очень
отчетливо слышала его запах).
— Народ, почтальон пришел! Стучится в
люк.
— Странно, — нахмурилась Берг. —
Кто-нибудь ждет писем?
— Вообще-то, я жду! — воскликнула
Катерина. — У меня есть почтовый маячок, муж мог прислать по
нему.
Белка знала о таких маячках: когда
кто-то не знал, где он точно будет, но хотел получать почту, он
оплачивал специальный маячок, на который и ориентировались
почтальоны. Так, правда, письма шли дольше и могли долго искать
адресата. Не говоря уже о том, что этот прием работал только в тех
почтовых сетях, которые сотрудничали друг с другом. Например, между
Аль-Каримом и ОРК такой договоренности не было, то есть, если бы
Катерина купила маячок на Земле, в Пирс-Ардене или в Москве, то на
Аль-Кариме почту получить бы не могла.
Но Мирабилис, кажется, входила в
большую почтовую сеть.
— И мне может сестра письмо прислать,
— кивнула Сандра. — Я ей давала наш маршрут, она как раз могла
написать на Мирабилис, чтобы я ей открытку прислала.
— Открытку? — заинтересовалась
Белка.
— Ага, она их собирает. Открытки с
Мирабилис у нее нет пока. Она могла мне написать, чтобы я точно не
забыла.
— Я схожу, — вызвался Сашка.
Вернулся он донельзя озадаченный,
держа в руках три конверта.
Один был помятый, потрепанный и
оклеенный кучей марок — он ожидаемо оказался адресован Катерине.
Другой, узкий и девственно-белый, с пометками Санкт-Петербурга, был
адресован Сандре — похожее, Психея Свенсдоттир и в самом деле
решила проконтролировать забывчивую сестру.