Ах да. Я и забыла, что принцессам подобает прятаться. Бросаю взгляд на балдахин и вижу домоправительницу, грозящую мне толстым кулаком. Смотрю назад в сторону трона. Отец в военном мундире занимал свое почетное положение. Ищу в его взгляде поддержку и опять вижу кулак.
Туплю глаза и вымученно вздыхаю. Мне бы на свободу. Мир повидать, а не вот это вот все. Ну душат меня эти стены. Живу как птица в золотой клетке, где единственное событие — это внезапные приезды графов из соседних земель. И то, побеждать в этом отборе для меня запрещено. Да и не получится. Вон сводная как вырядилась. Все думает, что вассалы сюда за невестами ездят, а не за рабынями. Дура, что скажешь. А королева? Бросаю взгляд на мачеху.
- Какого темного матушка? - Одними губами говорю я.
- Я пойду! - Не минуты не колеблясь говорить она, делая шаг вперед.
Смотрю на нее с отвисшей челюстью. Предать короля? Ради графа? Уму непостижимо! Такого позора наша корона еще не видела!
Сестрица нервно засопела и снова ударила меня в бок.
- Все из-за тебя несносная. - Пропищала она.
Недоуменно бросаю взгляд на трон. Отец с видом полным скорби закрывает свое лицо. Ух, я ей патлы повыдираю! Как она посмела так поступить? Да мы платим дань соседнему графству, после проигранной много столетий назад войны. Но это не повод добровольно уходить к врагу!
Сжимаю кулаки и испепеляю взглядом королевскую спину. После всех посыпавшихся в ее сторону проклятий на ней непременно должен вырасти горб. А груди пропорционально уменьшится.
- Вы сделали свой выбор госпожа? - Спрашивает один из графов.
- Да, сделала.
Иш ты как голову опустила. И вид то какой. Будто силками ее туда тащат.
- Вы отдаете свою жизнь, за жизнь этой юной души?
Так стоп! Какой еще юной души?
- Да. - Королева смахивает маленькую слезинку и смотрит в лицо приближающегося к ней мужчины.
Пытаюсь улыбнуться дружелюбной, и как можно более приличной улыбкой, когда незнакомец смотрит прямо на меня. Стараюсь не пялится в ответ, но что-то идет не по плану. Меня будто приковало к его бездонным глазам. Шумно сглатываю, переводя взгляд на острые скулы и волевой подбородок.
Взгляд нехотя покидает мою скромную персону и возвращается к королеве. Бледная, будто обескровленная рука касается ее груди, а после спускается к низу живота. От столь откровенных прикосновений, королева еле слышно застонала.