Старушка проворно обернулась к внучке.
– А где ж папка-то твой?
Малышка вцепилась в бабушкину юбку и засопела.
– Он тоже там был, – ответила вместо нее Конни. – Он пристрелил бездомную кошку, а девочка расстроилась.
– Да что же вам такие хлопоты, леди Чаттли! Спасибо вам, конечно, за доброту, но, право, не стоило это ваших хлопот! Это ж надо! – и старушка снова обратилась к девочке. – Ты ж посмотри! Самой леди Чаттерли с тобой возиться пришлось! Ей-Богу, не стоило так хлопотать!
– Какие хлопоты? Просто я прогулялась, – улыбнулась Конни.
– Нет, конечно же. Бог воздаст вам за доброту! Это ж надо ж – плакала! Я так и знала: стоит им за порог выйти, что-нибудь да приключится. Малышка боится его, вот в чем беда-то. Он ей ровно чужой, ну, вот как есть – чужой; и, сдается мне, непросто им будет поладить, ох непросто. Отец-то большой чудак.
Конни смешалась и промолчала.
– Ба, посмотри-ка, че у меня есть! – прошептала девочка.
– Надо же, тебе еще и монетку дали! Ой, ваша светлость, балуете вы ее. Ой, балуете! Видишь, внученька, какая леди Чатли добрая! Везет тебе сегодня!
Фамилию Чаттерли старуха выговаривала, как и все местные, проглатывая слог.
– Ох, и добра леди Чатли к тебе.
Неизвестно почему Конни засмотрелась на старухин испачканный нос, и та снова машинально провела по нему ладонью, однако сажу не вытерла.
Пора уходить.
– Уж не знаю, как вас и благодарить, леди Чатли! – все частила старуха. – Ну-ка, скажи спасибо леди Чатли! – это уже внучке.
– Спасибо! – пропищала девочка.
– Вот умница! – засмеялась Конни, попрощалась и пошла прочь, с облегчением расставшись с собеседницами. Занятно, думала она: у такого стройного гордого мужчины – и такая мать, осколочек.
А старуха, лишь Конни вышла за порог, бросилась к зеркальцу на буфете, взглянула на свое лицо и даже ногой топнула с досады.
– Ну, конечно ж! Вся в саже, в этом страшном фартуке! Вот, скажет, неряха!
Конни медленно возвращалась домой в Рагби. Домой… Не подходит это уютное слово к огромной и унылой усадьбе. Когда-то, может, и подходило, да изжило себя, равно измельчали и другие великие слова: любовь, радость, счастье, дом, мать, отец, муж. Поколение Конни просто отказалось от них, и теперь слова эти мертвы, и кладбище их полнится с каждым днем. Ныне дом – это место, где живешь; любовь – сказка для дурачков; радость – лихо отплясанный чарльстон; счастье – слово, придуманное ханжами, чтобы дурачить других; отец – человек, который живет в свое удовольствие; муж – тот, с кем делишь быт и кого поддерживаешь морально; и, наконец, «секс», то бишь радости плоти, – последнее из великих слов – это пузырек в игристом коктейле: поначалу бодрит, а потом – раз! – от хорошего настроения – одни клочки. Сущие лохмотья! Превращаешься в ветхую тряпичную куклу.