Отставляю пустой стакан и возвращаюсь к спинке кровати, где висит моя одежда. Надеваю всё то, что накануне снял с меня Кир. С платьем приходится повозиться – молния на спине никак не желает поддаваться. Но после пары минут мучений, мне всё-таки удаётся застегнуть её, не порвав вместе с тканью.
Засос, оставленный Киром на груди, жжётся и чешется. Уже касаюсь тела пальцами, собираясь почесать и избавиться от нестерпимого зуда, но одёргиваю руку.
Ладно, ничего страшного. Если не трогать, пятно скоро побледнеет и пройдёт. А сейчас нужно умыться и возвращаться домой.
Втискиваю ноги в туфельки и иду наугад в поисках уборной. Впрочем, нахожу её почти сразу, за первой же из двух дверей.
Смотрю на себя в зеркало. Заспанная, помятая, с размазанной тушью и остатками помады. Но счастливая. Это видно по горящим глазам, и этого не скрыть.
Умываюсь по-быстрому, приглаживаю растрёпанные, спутавшиеся волосы.
- Сш-ш… – шиплю сквозь зубы, сдерживая рвущееся ругательство.
Грудь внезапно начинает гореть, будто её окатили кипятком. Не в силах терпеть, сгибаюсь от боли, оттягиваю ткань платье, чтобы почесать и застываю.
- Какого хрена?!
Пятнышко на груди, принятое мною за засос бесследно исчезло. А от соска расползается и тянется вверх к плечу, словно лучи от солнца, лиловый узор.
- Какого хрена?! – повторяю я, таращась на отражение в зеркале.
Тру пальцем непонятно откуда взявшийся узор.
Что это такое? Злая шутка? Рисунок, сделанный красками, проявляющимися со временем? Татушка? Раздражение? Откуда ЭТО вообще появилось на моей коже?
На что надеюсь сейчас? Стереть узор? Бесполезное занятие. Кожа в том месте, где проступил рисунок, краснеет от трения, но ни один лучик, отходящий от соска, не становится бледнее.
- Нужно убираться отсюда, – решаю я, прекращая маяться бессмысленным терзанием груди. – И желательно в поликлинику. Сегодня же запишусь на приём к дерматологу. Уж он-то как специалист наверняка знает, что это за зараза и как от неё избавиться.
Где-то глубоко в душе я понимаю, что несу полную чушь. Отговорки прямо скажем, так себе, на уровне детского сада. И не знаю, каким чудом, но мне всё-таки удаётся немного успокоить себя подобными мыслями.
Поправляю платье и выхожу из уборной. Ещё раз осматриваю съёмный номер. Вроде ничего не забыла.
Взгляд невольно задерживается на постели, и с губ слетает вздох.