Первый добравшийся до места офицер осадил взмыленного коня,
ловко соскочил с него и стал озираться, поводя саблей, сияющей
активированными рунами. Заметив моего жеребца, он перебежал к нему,
профессиональным взглядом выцепил темнеющий на мостовой
безжизненный силуэт, заметно напрягшись. Присев рядом, он наскоро
осмотрел труп, убедившись, что это не мои мозги расплескались по
дороге. Тут прибыли еще несколько гвардейцев, и я, окликнув их,
осторожно выдвинулся из тени, в которой укрывался. Один из ребят
взял под уздцы моего скакуна, остальные окружили меня с оружием
наизготовку. Вскоре к нам приблизился экипаж, от поездки в котором
я ранее столь легкомысленно отказался. Сейчас же с огромным
облегчением я нырнул в предусмотрительно распахнутую дверцу,
устроился на скамье, откинул голову и неожиданно для себя
задремал.
Очнулся я от непродолжительного сна уже на подъезде ко дворцовым
воротам. Послышался неясный бубнеж гвардейцев, удаляющийся топот
копыт одинокого всадника, спустя минут пять и мы тронулись с места.
Окружив меня таким же плотным кольцом, бравые ребята чуть ли не на
руках занесли меня в парадные двери. Предупреждённый о чрезвычайном
происшествии Юрий уже встречал меня со встревоженным лицом.
Подхватив его под локоть, я увлёк подполковника за собой,
направляясь в кабинет. На завтра я назначил собрание Высшего Совета
империи, а сегодня хотел обсудить все, чем «порадовал» меня этот
насыщенный день. Заговоры, покушения – у меня голова шла кругом, и
я уже не знал, кому я могу доверять. У каждого из моих советников,
министров и высших военных чинов могли найтись весомые причины
желать моей смерти. Будучи в растрепанных чувствах, я чувствовал,
что нужно выговориться, расположить все известные факты, найти во
всем этом систему. И самому мне было не справиться. Моя
проснувшаяся паранойя издавала пронзительные звуки тревоги, стоило
мне подумать, например, о канцлере, Владимире Громове. А мысль о
Юрии, что на деле доказал свою преданность мне, встречала
настороженным молчанием.
- Проходи, садись. Сейчас велю принести чаю…
Я, не зная, как начать разговор, отвлекался на успокаивающие
бытовые мелочи. Юрий, не смея мне перечить, осторожно устроился на
краешке кресла и встревоженно наблюдал за тем, как я нервно
расхаживаю по кабинету. Наконец, я остановился: