Здесь, в одиночестве и удаленности от суеты мирской, я вел свои сокровенные беседы с Богом. Каждый день утром и вечером я поднимался на поляну, забирался на колоколенку и звонил. Звонил, чтобы Всевышний услышал меня, мои молитвы, чтобы не забывал, что есть на Земле такой маленький и незаметный человек – как я. Потом шел в часовню, и, если было масло, зажигал лампадку, и, став поближе к маленькому оконцу, начинал сердечный разговор. Сначала казалось, что меня никто не слышит и мои слова растворяются в пустоте, будто я разговариваю сам с собой. Но потом пустота вдруг оживала и приходила в трепетное волнение. На сердце нисходила благодать, а в душе становилось так мирно и спокойно, как бывает солнечным летним днем в полдень на озерце, сокрытом в дремучем девственном лесу, куда не проникает даже легкий ветерок и не нарушает кристальной глади воды, в которой резвятся озорные золотистые рыбки.
Снизу доносился непрерывный гул машин, иногда заглушаемый грохотом проходящего поезда. Там, в машинах и вагонах, сидели люди, они куда-то спешили, ведь люди всегда спешат, им нужно куда-то успеть, иначе будет расстройство и счастье не придет к ним. Но счастье – хитрая вещь: чем быстрее за ним гонишься, тем быстрее оно убегает от тебя. Люди придумали скоростные машины, которые могут обогнать даже ветер, но счастье тоже прибавило газу, так и маячит перед носом, а ухватиться за себя не дает.
Когда-то я тоже участвовал в этой гонке за счастьем, но так и не догнал его. Занимался этим я до тех пор, пока не понял, что счастье нельзя догнать, его можно только дождаться и впустить в свой дом, в свое сердце. Оно на самом деле не убегает, а догоняет человека, и потому, чтобы счастье посетило твою жизнь, нужно не бежать, а остановиться, замереть и не суетиться. Истина приходит в молчании, ибо она сама по себе очень тиха и нежна, и ее важно не спугнуть водоворотом мыслей и чувств, суетой и волнением.
Я потихоньку учился принимать истину, я учился молчать, хотя давалось это трудно. Лишь долгие молитвы успокаивали ум, утомляли его, и тогда он на какие-то мгновения прекращал «варить свое вечное зелье из одних и тех же продуктов – мыслей», и впадал в дремотное состояние. Именно в эти моменты небесная нежность, как птица, касалась своим легким крылом моей души, и все мое существо приходило в несказанный трепет и благодатное волнение. Это продолжалось недолго, ибо ум, учуяв нежданное посещение, пробуждался и тут же давал сигнал к осмыслению происходящего: включалась мозговая бетономешалка – и божественные волны угасали и исчезали. Я начинал все сначала, и это походило на игру в прятки: я прятался от своего старого, болезненного существа, и пока оно меня искало, душа уносилась в небесную даль. Это было трудно – спрятаться от себя самого, но эта игра со своим собственным разумом стоила того, чтобы пережить эти бесподобные мгновения небесной благодати и радости.