Говорили и об одном римском правителе из Иудеи, который приехал со своей красивой женой и уговорил императора изменить своим богам и принять веру какого-то иудейского Мессии…
Говорили… Говорили… Чего только не говорили, ибо язык без костей, может говорить, что вздумается.
Но если на голову льётся проливной дождь, разве кто станет искать в нём отличные друг от друга капли? А суть проливного дождя заключалась в том, что Клавдий Тиберий Нерон, всемогущий и всесильный император, который двадцать пять лет держал в страхе не только своих приближённых, но и народы и государства, царей и правителей, ушёл в море и не собирается возвращаться.
В этот же самый день Антон сообщил Илье о слухах, что сенат приговорил к казни самого ближайшего друга императора и самого коварного и кровожадного властелина Сеяна. Сенат, который судил его, во всех подробностях напомнил ему обо всех его преступлениях, признал изменником и убийцей многих достойных людей. Народ потребовал, чтобы Сеян был передан ему для исполнения вердикта сената.
Этот слух оправдался. На другой день толпе римлян был передан Сеян. Ярость и ликование толпы были огромны. На ноги Сеяну привязали верёвку и так, с криками и гиканьем, волочили несчастного по всему городу, веря, что все римские боги завидуют им.
Илья был встревожен. Его тревога перешла в растерянность, когда Антон сказал ему:
– Илья, ходят слухи, что сенат судит правителя из иудейской провинции. Говорят, он предал римских богов и уверовал в чужую религию…
Тогда Илья попросил Антона помочь ему взобраться на высокую башню храма Юпитера. Антон знал про винтовую лестницу, спрятанную в стенах храма. Они укрылись за колоннами в храме и дождались, пока не стемнело и жрецы не закрыли ворота. Потом поднялись они по узкой лестнице и оказались на самой верхушке храма, откуда под лунным светом весь Рим виднелся как на ладони. Антон оставил Илью в покое, устроился в углу башни и вскоре заснул.
Илья помолился. Потом сосредоточил свой взор на императорском дворце.
Спустя некоторое время ему удалось заглянуть в залы дворца. Ни Юстиниана, ни Августы он в них не обнаружил. Попытался отыскать тайные помещения дворца, подвалы. Их и там не было. Тогда он направил свой внутренний взор в ту часть Рима, где, как объяснил Антон, должна была быть тюрьма.