Венецию охватила паника. Впрочем, в Италии это нисколько не мешает большинству горожан по-прежнему околачиваться перед кафетериями, потягивая любимый эспрессо и сухое игристое просеко. Площадь святого Марка была забита гуляками и туристами.
Но что привело людей к самоубийству? Или их несчастные души были уже мертвы к тому моменту, когда тела коснулись воды? Невзирая на гам, поднятый армией международных юристов, которые тотчас слетелись в Венецию, как хищные коршуны, и требовали отдать им усопших, венецианские судмедэксперты исполнительно препарировали и исследовали останки. Находчивые медики быстро разместили трупы в соседней церкви Христа Искупителя, поскольку тесный городской морг был переполнен. Да и прохладный мраморный интерьер храма казался более предпочтительным вариантом, чем ближайший фруктовый склад.
Поскольку все умершие, за исключением официанта, были иностранцами, и притом весьма богатыми, событие попало в заголовки мировой прессы. Венецию осаждали съемочные группы. Воды Гранд-канала перед дворцом Ка'Реццонико заполонила флотилия журналистских лодок. Водители местных речных такси набивали карманы пачками евро. Под конец прибыли толпы юных поклонников Хильды Свенсон, восемнадцатилетней шведской поп-звезды, чьи светлые волосы, по рассказам, обрамляли ее голову, покачивающуюся на волнах, будто нимб. Ее чихуахуа так и не нашли, но предполагалось, что собачка после падения уцелела, и на ее поиски была брошена полиция.
Специалисты по анализу мест преступлений и эксперты по борьбе с терроризмом прочесали здание и допросили поставщиков провизии. Это была не бомба, не ядовитый газ и не смертельный вирус. «От чего они умерли?» – вопрошал итальянского главу государства американский президент, потерявший крупного спонсора своей предвыборной кампании.
Ответ оказался не самым информативным, но он позволял Il Primo Ministro[2] «сохранить лицо», по крайней мере, до той поры, пока не удастся выжать из чертовых ученых что-нибудь подходящее.
«От страха», – ответствовал итальянский премьер.
Сара взяла конверт и приложила его к носу. Она обладала исключительным обонянием, и сейчас запах плотной почтовой бумаги вызывал у нее беспокойство.
– Я бы сказал, что это письмо, – заметил Бейли, деливший с Сарой крошечную контору на верхнем этаже Эксетер-холла.