Как и все праздники Истинной церкви, день вознесения Салваторе веселым мог назвать разве что безумный фанатик. С раннего утра и до захода солнца надлежало молиться, совершать покаяния и давать обеты, соблюдать отказ от пищи и любых развлечений. Одно хорошо - работать в этот день тоже считалось грехом, и это как раз соблюдалось нами с радостью.
С наступлением темноты на площади разводили ритуальный костер, символ казни пророка. Все обитатели Университета выстраивались вокруг, и священник проводил долгий молебен, во время которого полагалось стоять, молчать и держать лампадку. Потом начнется ритуальное застолье, но и оно настоящим праздником будет только для магов, которые уйдут в трапезную распивать вино в свое удовольствие. Мы же лишь отведаем праздничных блюд, понемногу, как благовоспитанные девицы, и отправимся спать.
Но в этот раз я не успела присоединиться к остальным неофитам. Когда мы с Руженой оделись и уже намеревались покинуть комнату, в дверь постучали.
- Йована Раскова! - послышался голос воспитательницы. Я подбежала и открыла дверь. - Мне велено сопроводить вас. Собирайтесь и следуйте за мной.
Я удивилась, но спорить не стала. Накинула свой серый плащ, взяла лампадку на всякий случай и отправилась за ней, не представляя, какое из ряда вон выходящее событие должно случиться, чтобы кто-то пропустил церемонию. Мимо шушукающихся за спиной девочек мы вышли из нашего корпуса, по открытой галерее попали в одно из учебных зданий, боковым коридором пересекли его, никого по пути не встретив. Свернули в переход, ведущий в корпус наставников, потом вверх по лестничным пролетам, все выше и выше, до окованной железом двери.
- Вам туда, - сказала она и удалилась. Не зная, чего ожидать, я робко постучалась и вошла.
За дверью оказалась галерея, которую я до сего момента видела лишь снаружи. Она проходила вдоль самого верхнего этажа, и наставники прогуливались по ней в хорошую погоду, любуясь видом на горы. А сейчас здесь стоял, облокотившись о резные перила, сияя безупречной красотой, архимаг Радомир Белый Сокол собственной персоной. Я так и застыла столбом, глядя на него с глупой улыбкой. Разве что слюни не пустила.
- Здравствуй, Йована Раскова, - сказал он. Я поспешно убрала с лица восторженное выражение и поклонилась как положено.