Почувствовав в волнах приближение непогоды, он
прекращал путь и отыскивал наиболее удобный дикий стебель или их
группу. При помощи собственной пыли, выступающей на ладонях, Гиб
Аянфаль размягчал застывшие стебли и сооружал укрытие, напоминавшее
небольшую пещерку. В ней он располагался со своей корзиной. Вход за
собой он затягивал камнем, преобразовав его в тонкую, но очень
прочную прозрачную плёнку, через которую можно было наблюдать за
происходящим снаружи. Следующие несколько дней, когда Пустыня
бушевала, молодой асай лежал в укрытии, терпеливо ожидая конца
бури.
Примерно на
восьмидесятый день Гиб Аянфаль достиг благодатных полей. Здесь он
впервые ощутил, что неглубоко в недрах под его ногами струятся
потоки пыли, правда, скорее всего, бурой. Такая пыль годится только
на выращивание растений, которые вскоре стали во множестве
попадаться ему на пути. Сначала холмы покрыла короткая щётка
желтоватых ростков травы, легко распадавшихся при малейшем
прикосновении на растительную пуру и бурую пыль, а затем стали
попадаться и группы невысоких пасочников. Все они пробились на
поверхность без воли сеятелей и потому выглядели одичавшими и
неухоженными: искривлённые серые стволы и ветви стелились по песку,
сплетаясь в клубки, и далеко не на каждом кусте среди мелких
желтоватых трубочек-листьев чернели крохотные гроздья ягод. Тем не
менее, Гиб Аянфаль старался собрать всякий попадавшийся ему урожай,
сберегая пасоку, приготовленную для него Гэрером. Ведь кто знает,
сколько ещё ему придётся странствовать среди пустошей?
А
Неизведанное тем временем всё укреплялось, стелясь в его сознании
уже заметной тенью. Гиб Аянфаль стал замечать, что оно как будто
переменило тактику по отношению к нему: не столько пугало, сколько
звало, приглашало заглянуть в свою пустоту, как это некогда сделал
Гэрер Маиши. Но Гиб Аянфаль старался уводить мысли от опасной
темноты и не доверял пустынному сверхсуществу. Он знал, зачем он
здесь, и всякий раз, когда темнота Неизведанного начинала
подбираться к сознанию, вспоминал отзвуки гласа Онсарры, услышанные
им в первую ночь ненастья.
Однако
совершенно неожиданно для него в одну из ночей Неизведанное явило
ему себя в совершенно ином виде. Гиб Аянфаль лежал на песке, перед
сном любуясь Туманным Кольцом, когда темнота, вдруг забрезжившая на
кромке сознания, промелькнула у него перед глазами, став
видимой.