– Ну вот, сейчас получишь то, что хотела, – сказал Пьер.
– Я довольна, – призналась Франсуаза. – Я думала, что никогда не дойду до конца третьего акта.
– Ты проделала замечательную работу, – сказал Пьер. Наклонившись, он поцеловал ее.
Франсуаза обвила его шею руками.
– Ты помнишь, что говорил мне на Делосе? Что хочешь привнести в театр нечто совершенно новое? Так вот! На этот раз получилось.
– Ты действительно так думаешь? – спросил Пьер.
– А ты так не думаешь?
– Отчасти думаю.
Франсуаза рассмеялась.
– Ты в этом просто уверен, у тебя такой довольный вид. Пьер, если не будет больших денежных затруднений, какой прекрасный год нас ожидает!
– Как только немного разбогатеем, купим тебе новое пальто, – сказал Пьер.
– Я вполне свыклась с этим.
– Это слишком уж заметно, – возразил Пьер, усаживаясь в кресло рядом с Франсуазой. – Ты хорошо повеселилась с твоей подружкой?
– Она милая. Жаль, что ей придется гнить в Руане.
– Она рассказывала тебе истории?
– Кучу историй, когда-нибудь я тебе все расскажу.
– Значит, ты довольна, ты не зря провела свой день?
– Я очень люблю истории, – призналась Франсуаза.
В дверь постучали, и она открылась. Консьержка с торжественным видом несла поднос с двумя стаканами и бутылкой вина.
– Большое спасибо, – сказала Франсуаза и наполнила стаканы.
– Будьте любезны, – обратился к консьержке Пьер, – меня ни для кого нет.
– Хорошо, месье Лабрус.
Она вышла. Франсуаза взяла свой стакан и надкусила второй сэндвич.
– Сегодня вечером я возьму с собой Ксавьер, – сказала она. – Мы пойдем в дансинг. Меня это забавляет. Надеюсь, она уравновесит Элизабет.
– Она, верно, на седьмом небе, – заметил Пьер.
– Бедная девочка, она меня тронула до глубины души. Ей омерзительно возвращаться в Руан.
– Нет никакой возможности вытащить ее оттуда? – спросил Пьер.
– Почти никакой, – ответила Франсуаза. – Она такая слабая и беспомощная; у нее никогда не достанет смелости научиться какому-нибудь ремеслу, а ее дядя не предполагает для нее иного будущего, кроме как набожного мужа и множества детишек.
– Ты должна взять ее в руки, – сказал Пьер.
– Каким образом? Я вижу ее раз в месяц.
– Почему бы тебе не вызвать ее в Париж? Ты присмотришь за ней, заставишь ее работать; пусть научится стенографии, и мы наверняка сумеем ее куда-нибудь пристроить.
– Ее семья никогда этого не разрешит, – возразила Франсуаза.