Спустившись в ледник, я взял там
остатки мяса, срезанного с заячьей тушки, потом в соседнем погребе
набрал с десяток репок, пару морковок и поднялся наверх. Зашел в
избу, чтобы удостовериться, что пожара я не устроил, поморщился от
дыма и решил открыть еще и окошки, которые мы пару дней назад
закрыли ставнями.
Открыл дверцу печи, заглянул внутрь.
Дрова горели как-то еле-еле, будто неохотно. Видимо, весь воздух в
горниле выгорел, а, чтобы поддерживать ровное пламя не хватало
тяги. А, может быть, поленья были недостаточно сухими.
Я огляделся вокруг, подошел к
горшочку, в котором мы хранили зерно, зачерпнул небольшую горсточку
и швырнул прямо в огонь, прошептав при этом короткую молитву
Красному Тельцу. После этого взял кочергу, поворошил дрова, чтобы
между ними было побольше места для воздуха. Пламя тут же вспыхнуло
ярче, и я опять закрыл дверцу. Дым потихоньку стал уходить и скоро
в избе снова можно было дышать без вреда для здоровья.
Нарезав мясо достаточно крупными и
неровными кусками, я закидал их в чугунок и принялся чистить овощи.
Пока закончил с ними, пока нарезал, пока набирал воды, дрова
прогорели, а печь нагрелась. Но я только накрыл чугунок тканью, и
снова загрузил в горнило свежих поленьев.
Вышел на улицу, чтобы собрать
оставшиеся чурки и встретил Игната, который заходил во двор с
большим свертком в руках. Выглядел старик одновременно злым и
довольным, и это было очень странно. Я привык к его насмешкам, уже
притерпелся к достаточно жестоким методам обучения, но ни разу не
видел таким.
- Пошли в дом, - сказал он и прошел
мимо меня.
Я решил все-таки дособрать
разбросанные по двору дрова и только после этого отправился за ним.
Вошел в дом, снова свалил поленца у печи, повернулся к Игнату,
который разложил сверток на столе.
- Ну что, княжич? – спросил старик,
но в его устах это слово звучало без малейшего уважения, скорее
наоборот, будто издевка. – Не выдержал все-таки? Рассказал девчонке
своей?
А он-то откуда об этом узнал? Когда я
вернулся домой, старый солдат уже крепко спал. Да и как-то странно
предполагать, что он подслушивал наш с Машкой разговор на холме. Я
бы увидел. Наверное… Да и для чего ему это?
Неужели Маша рассказала обо всем
дядьке Виталию? А они ведь с Игнатом старые друзья. Даже побратимы,
наверное, братья по оружию. В одной дружине служили, ради одного
князя свою и чужую кровь проливали.