И чтобы лишить его этого удовольствия, девушка была готова на все. Господи! И как только она согласилась, будучи в здравом уме, связать свою жизнь с таким человеком! Хоть бы скорее приехал отец! Она попросит его немедленно расторгнуть помолвку и увезти ее из этого дома.
Ей не нравится граф и вряд ли понравится его мать, в этом нет ни малейших сомнений. Она даже представить себе не могла, чтобы пожилая вдова, да и просто порядочная женщина, появлялась на балах или принимала гостей в полупрозрачном, фривольном платье, с корсажем, скрепленным лишь серебристыми лентами. Она была настолько зла и в то же время опечалена, что даже не обратила внимания на великолепие большой залы с четырьмя сверкающими люстрами, похожими на огромные бриллиантовые диадемы, с изумительными фресками на стенах и замысловатой лепниной на потолке.
Вдруг она увидела пожилого господина в черном костюме и белой рубашке, который быстро направился к комнате, примыкающей к зале слева.
– Вы звонили, милорд? – услышала она его голос, когда он заглянул в дверь, и в ту же секунду, пятясь и почтительно кланяясь, снова закрыл ее.
– Простите… – смущенно произнесла Шерри, путаясь в подоле пеньюра и держась за стену, чтобы не упасть.
Он обернулся, увидел ее и замер на месте. Лицо его исказила гримаса, щеки задергались, как при шоке.
– Нет-нет, я в полном порядке, – поспешила заверить его она, выпрямившись и высвободив подол из-под левой ступни. Тут господин еще больше изумился. Тогда Шеридан, протянув ему руку, произнесла:
– Доктор Уайткомб разрешил мне спускаться вниз. Мы с вами еще не встречались, мое имя Чариз… м-м… Ланкастер. – Ей пришлось напрячься, чтобы вспомнить. Желая приободрить растерявшегося старика, Шерри пожала ему руку и с легкой улыбкой спросила: – А вас как зовут?
– Ходжкин, – ответил он каким-то хриплым голосом и, откашлявшись, повторил: – Ходжкин.
– Рада познакомиться с вами, мистер Ходжкин.
– Нет, мисс, просто Ходжкин.
– Но не могу же я называть вас просто по фамилии. Это неуважительно, – возразила Шеридан.
– Здесь так принято, – ошеломленно ответил старик.
Девушка до того возмутилась, что невольно стала теребить складку пеньюара.
– Только животное, высокомерное животное, может допустить, чтобы к пожилому человеку обращались без слова «мистер»!
Лицо Ходжкина снова исказила гримаса, и он как-то странно вытянул шею, словно ему было трудно дышать.