– Необходимо, – со смехом отозвалась его жена.
Склонившись, Роберт поцелуем стер улыбку у нее с лица.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
– А я люблю Диану.
– Знаю, и потому моя любовь к тебе крепнет с каждым днем. – Повалившись в постель, Роберт потянул за собой жену, пытаясь просунуть руки ей под шелковый халат. – Ты ведь знаешь, что я люблю Кори?
Она кивнула, одновременно протягивая руку за подушкой, прислоненной к спинке кровати.
– Вы изменили нашу жизнь, – продолжал Роберт.
– Спасибо, – шепотом ответила Мэри и уселась рядом с мужем. – А теперь позволь изменить твои представления.
– О чем?
– О боях подушками. – С этими словами Мэри залепила мужу подушкой в лицо.
Сестры услышали громкий стук. В тревоге вскочив на ноги, они выбежали в коридор.
– Мама, папа! – позвала Диана, постучав в дверь спальни родителей. – С вами все в порядке?
– Ничего страшного, – донесся голос Мэри Фостер, – но мне не помешает подмога.
Диана и Кори обменялись изумленными взглядами, затем Диана повернула ручку и открыла дверь. Девочки застыли как вкопанные, с открытыми ртами уставились на родителей, а затем переглянулись.
И разразились хохотом.
На полу, среди кучи перьев, их отец только что положил мать на обе лопатки и прижал ее руки к ковру.
– Извиняйся, – велел он.
Его жена залилась смехом.
– Извиняйся, иначе не отпущу.
Мэри Фостер взглянула на дочерей, перевела дыхание и насилу выговорила между приступами смеха:
– По-моему, в таких… случаях… женщины должны… действовать сообща.
Девочки были с ней согласны. Битва этой ночи завершилась со счетом двенадцать – два: дюжина пуховых подушек не устояла против двух резиновых.
Переполненная хорошими новостями, Диана схватила сумку с кожаного сиденья нового «БМВ», подаренного ей отцом месяц назад, в честь шестнадцатилетия, и взлетела по ступеням величественного георгианского особняка – своего первого и единственного дома. За два года, прошедших с тех пор, как ее мачеха, а затем и ее родители перебрались в Ривер-Оукс, и атмосфера, и внешний вид дома и окрестностей коренным образом изменились. Тишину вытеснили смех, веселые беседы и шутливые споры; из кухни плыли восхитительные запахи; цветы заливали безудержным буйством красок сад и расплескивались изысканными букетами в комнатах.
Все восхищались переменами, а также прибавлением в семье – все, кроме экономки Гленны, которая вырастила Диану после смерти ее матери. Именно с Гленной Диана столкнулась в холле.