Меган увела Лусинду, бабушку Девлина, и Кимберли в свою гостиную сразу же по окончании того – как бы его назвать? – мучительного завтрака. «План» Меган предусматривал поскорее устроить Кимберли встречу как можно с большим количеством холостяков, чтобы она могла увидеть, на что рассчитывать, и не спеша сделать выбор.
На ближайшие недели в Шерринг-Кроссе намечено несколько увеселений; необходимо было просмотреть целую гору приглашений и выбрать самые многообещающие.
Кимберли заснула как раз в тот момент, когда Лусинда (Бабуля, как ласково называли ее родные) упомянула о том, что один бал будет в Лондоне всего через четыре дня. Кимберли собиралась возразить, что за такой короткий срок она никак не приготовится к важному событию, поскольку у нее нет ни одного бального платья, но тут глаза у нее закрылись, в который раз за утро.
А в следующую секунду, как ей показалось, Меган с тихим смехом разбудила ее и посоветовала лечь в постель.
Конечно, было верхом невежливости заснуть, когда с тобой говорит хозяйка дома, и Кимберли чуть не сгорела со стыда. Она стала просить прощения, виня во всем простуду и трудное путешествие. Одного она не могла понять: почему она не возложит вину на того, кто этого действительно заслуживал, – на гостя из соседней комнаты.
А вечером, переодеваясь к ужину, она пыталась вспомнить, почему сегодня не попросила, чтобы ей поменяли комнату. Она была уверена, что соседство с шотландцем будет обременительным. Ведь она может столкнуться с ним в коридоре, направляясь к себе или выходя из комнаты; будет слышать его, независимо от того, станет он снова шуметь или нет. Ей предстоит принять решение, от которого будет зависеть вся ее дальнейшая жизнь. Помехи ей ни к чему.
Тем не менее она ничего не сказала герцогине, да и скорее всего уже не попросит, чтобы ее перевели в другую комнату. Дело в том, что, несмотря на страшную усталость и противную простуду, она никогда не чувствовала в себе столько жизненных сил. Возбуждение, страх, волнение, ярость – Макгрегор ей внушал все эти чувства. Она не знала, что с этим делать, – прежде надо было определить, хорошо это или плохо.
Вдовствующая герцогиня прислала ей с Мэри отвратительный на вкус отвар против простуды, и к тому моменту, как она оделась и приготовилась идти вниз, она действительно почувствовала себя немного лучше. По крайней мере можно было уже не бояться, что у нее потечет из носа. Она перестала чихать, так что можно было припудрить нос. Кости больше не ломило, и в движениях появилась легкость.