Но в его памяти он останется стойким человеком.
И все же, чем объяснить поведение Мимары? Ее слезы. Последовавшее молчание. Бегство из подземелий Кил-Ауджаса должно было притупить ее восприимчивость к жестокости. Старик пытался вызвать ее на разговор, но она только отводила глаза.
Тогда Друз, поравнявшись на время с Галианом и Поквасом, решил расспросить их об Ущербах. Разбойники обитали в Косми около пяти лет и за этот срок успели стать проклятьем Длинной Стороны. Поквас презирал их до глубины души: нападение на своих зеумец считал последним предательством. Галиан отзывался о них с той же кривой ухмылкой, как и обо всем прочем.
– Чтобы творить такое, нужно обладать душой чернее твоей шкуры! – рявкнул он, подначивая приятеля.
Акхеймион был склонен согласиться.
Одно дело – охота на шранков. Совсем другое – на людей, охотящихся на шранков.
Они рассказали Друзу историю предводителя Ущербов Пафараса, бывшего адепта Школы «Мисунсай», который напал на Клирика. По слухам, он был из знатного рода, нарушивший тайные соглашения: кардинальный проступок для Школы наемников. Его изгнали лет десять назад, тогда он скрылся в глуши.
– Он был первым отступником, польстившимся на Священную Награду, – объяснил Галиан. – Эдаким самоуверенным дураком, одним из тех, кто переворачивает мир с ног на голову, когда оказывается на краю. До смешного высокомерный. Говорят, он был объявлен вне закона за сожжение имперской таможни в одном из старых лагерей.
Так вот появились эти Ущербы. Скальперы то и дело пропадали в глуши, которая словно бы их поглощала.
– Налетают в мгновение ока, – сказал Поквас. – Бежать бесполезно.
Но все же после налетов оставались выжившие, и слава о бесчинствах Ущербов росла и множилась.
– Известнее, чем Шкуродеры сделались, понимаешь, – весело отозвался Галиан. – Единственные и неповторимые.
Акхеймион несколько раз украдкой взглядывал на Мимару во время разговора, до сих пор озадаченный ее бледностью и неверной поступью. Неужели она каким-то образом сблизилась с Сутадрой?
– Он принял смерть, выпавшую ему, – произнес Друз, возвращаясь к ней.
– Сутадра… – добавил он в ответ на ее резкий взгляд.
– Почему? Почему ты так говоришь? – яростно откликнулась девушка. Глаза ее заблестели от слез.
Чародей сглотнув, поскреб бороду, напомнив себе об осторожности при разговоре с Мимарой.