– Самоедов, что с Петровым? – не глядя спросил Бергамов.
– Самсон Эдуардович, – заторопился Самоедов, не осмеливаясь приблизиться, – я все выполнил, он уже на дне Обводного канала…
– Милиция?
– Отрабатывает единственную версию – самоубийство на почве неприязненных личных отношений с женой…
– Журналистская сволочь? – все так же не глядя осведомился Бергамов.
– Скончался позавчера от сердечной недостаточности, перетрудился, бедный, на нервной работе, мы использовали те самые порошочки, которые раздобыл еще покойный Петров у отставных химиков из кагэбэшных лабораторий…
Бергамов опять помолчал, пододвинул к себе блокнот, полистал его.
– Ладно, садись, – наконец смилостивился он, – хоть кто-то что-то путное сегодня доложил, да и тот – Самоедов…
Некоторое время все молчали. Потом Бергамов постучал ногтем по зеленому сукну стола.
– Так, – сказал он наконец, – сделанного не воротишь. Но и останавливаться мы не должны, не имеем права. На карту поставлены наш престиж, наши деньги, наше заслуженное право распоряжаться погрязшей в разрухе страной, в конце концов!
Палец Бергамова уперся в Самоедова:
– Первое!
Самоедов тут же выхватил записную книжку, Бергамов брезгливо скривился:
– Не холуйствуй, Самоедов, не перебирай! Роман Меньшиков по-прежнему за тобой. Разобраться с ним надо так, чтобы другим на веки вечные неповадно было!
– Вырезать всю его семью! – встрепенулся Додоев. – У него на глазах, а потом и его медленной смертью!
– Да нет у него семьи, – осмелился было возразить Самоедов, – один кукует…
– Значит, всех, кто ему дорог! – не унимался Додоев. – Всех, у него на глазах!
– Смерть его, конечно же, должна быть показательной, – осторожно заметил Телегин, – однако важно не засветить окончательно нашу организацию. После телевизионных разоблачений и так шуму выше крыши, даже Кремль зашевелился. Мы, само собой, гасим резонанс, возможности есть, но все же…
Бергамов поднял руку.
– Стоп! Думаю, что разработку деталей мы вполне можем доверить Адольфу Богдановичу, – он кивнул Самоедову, – в конце концов, на то он и специалист, и меру своей ответственности должен понимать. Как и необходимость реабилитироваться за свои просчеты.
Долговязая фигура Самоедова съежилась на стуле, он постарался сделаться как можно более незаметным.
– С этим все. Второе! – с нажимом продолжил Бергамов. – За приятными вещами мы должны не забывать и о главном. Задачу очистки страны от ненужных отбросов общества никто не отменял. Смею вас заверить, и не отменит.