– Другая часть хочет, чтобы все было по закону. То есть собрать толковище и разобраться по чести. Мол, Роман – человек уважаемый, его песни братва всей России слушает. Да и вообще, для поддержания порядка всегда полезно выслушать позицию обвиняемого.
– И на том спасибо, – невесело усмехнулся Роман.
– В общем-то да, и на том спасибо. Потому что тех, кто настроен тебя просто грохнуть хотя бы потому, чтобы в воровском движении из-за какого-то лабуха не наступил раскол, будет поболее.
– Вот она, благодарность публики… – снова усмехнулся Роман.
– Политика, Рома, политика, – хлопнул Романа по плечу Арбуз, – как видишь, и у нас тоже. А политика не знает благодарности. Впрочем, есть и еще одна, скажем так, партия, и тоже немаленькая.
Он принял от Боровика бутылку, сделал большой глоток и перевел дух.
– И вот эта партия требует уже мою голову.
– Твою? – удивился Боровик.
– Так точно, господин-товарищ бывший майор. Потому что именно я, по их мнению, спровоцировал ситуацию – привел певца куда не надо и вообще разбирался с Корявым не по понятиям. Такие дела.
– Дела, как сажа бела, – покачал головой Роман, – Сцилла и Харибда, блин! Слева – долбаная «Воля народа», справа – долбаная воровская братия…
Воцарилось молчание. Слышно было, как на соседнем дереве лениво чирикает воробей.
– Ладно, Рома, хорош горевать, – встрепенулся наконец Арбуз, – пока это не очень горит, хотя скоро может стать и очень даже жарко. Вон, у Сани вообще непруха полная – и ничего, смотрит молодцом!
Боровик грустно улыбнулся, потом расправил плечи и гаркнул командным голосом:
– Вижу упадок духа в личном составе! Отставить! Слушай приказ! Давайте-ка как-нибудь на днях обсудим все это на трезвую голову, а пока приложим усилия к ее, головы, немедленному приведению в состояние нетрезвое!
Приказ был встречен всеобщим одобрением. Бутылка пошла по рукам с удвоенной скоростью, и виски десятилетней выдержки быстро подняло боевой дух личного состава.
– А что, господин музыкант, – принялся приставать к Роману слегка захмелевший Боровик, – как у нас там дела на личном фронте? Все меняем девок, как перчатки? Небось твоя королевская кровать скоро развалится от интенсивной эксплуатации?
– Отвяжись, монах-надомник, – отшучивался Роман и вдруг спохватился, – слушайте, я на днях такую барышню встретил! Девушка моей мечты!