Меня поцеловали…
Я старовата для первого поцелуя. Как-то не сложилось у меня с этим. Вначале отец все портил, а потом я сама стала больно избирательна. Хотелось, чтобы это был кто-то особенный, неповторимый. Чтобы он прикоснулся ко мне – и весь мир замер. Замерли пока только мое сердце, мозг и инстинкты. В моих фантазиях Соколова не было. Он, конечно, офигенный мужик, на него наверняка бабы толпами вешаются, но я-то в их число не входила. Мне он до жути не нравился. Жесткий, властный, холодный. Неважно, что у него тело шикарное, а лицом можно торговать еще лет тридцать для обложек журналов. Соколова я опасалась, а это совсем не то чувство, которое во мне должен вызывать понравившийся мужчина. Тираны и деспоты – мимо.
Тогда почему я не царапаюсь, не брыкаюсь, до сих пор не откусила ему язык, которым он настойчиво пытается проникнуть мне в рот? Со мной что-то не так, раз я прислушиваюсь к своим ощущениям... они странные, но я не скажу, что мне это не нравится.
Тепло… нет, горячо, влажно… нежно, но в то же время страстно. Приятно… наверное. Властные губы продолжали терзать мою нижнюю губу, веки потяжелели и стали опускаться…
— Успокоилась? — совсем неожиданно поцелуй прервался. Я даже осмыслить до конца не успела, хочу я продолжить или в лучших классических традициях залепить пощечину и начать строить из себя оскорбленную невинность.
— Больше так не делай! — буркнула я, зло вытирая губы. Отвернулась к окну, потому что щеки пылали от смущения. Пока он целовал, мне некогда было краснеть и смущаться.
— И не собирался. Это был экспромт, чтобы прекратить твою истерику. Воды под рукой не было, а отпускать пощечины женщинам – даже для пользы дела – не умею, — глухо звучал его голос.
Я в сторону Артема так и не решилась посмотреть. Хотя злые слова Соколова задели, стало обидно. Значит, меня нельзя поцеловать просто так? Потому что мужчине захотелось? Нужно исправлять ситуацию. Получить небольшую практику. Смыть впечатление. Первый поцелуй оставил неприятное послевкусие.
— Помни, поцелуй – не повод для женитьбы, — продолжал добивать Артем. Видимо, он никогда не забудет, как мама просила меня «поладить» с пасынком, попытаться выгодно выйти замуж.
— Ты так много говоришь об этом поцелуе, что я, грешным делом, могу подумать, что он не оставил тебя равнодушным, — ну вот, мой мозг проснулся, здоровая злость полезла наружу. Желваки на щеках Соколова пришли в движение. Так-то лучше. — Никто в здравом уме и трезвой памяти не позарится на такого тирана, как ты. Можешь спать спокойно, я твоей свободе точно не угрожаю. У меня другие планы на жизнь.