– Не узнал, – усмехнувшись, признался Слэйд. – Просто каким-то образом почувствовал, что она не опасна, – так же, как ты во время нашей первой встречи понял это про меня.
Билли обдумал услышанное и признал мысль разумной. Потом в свойственной ему манере резко переменил тему:
– Ты действительно завтра уезжаешь, Слэйд?
Его спутник кивнул, не проронив ни слова, и уселся рядом, с гигантской кошкой. Билли нахмурился:
– Но ты уверен, что готов?
Слэйд взглянул на расщелину, разрезавшую склон горы. Там лежали одеяло, комплект мужского белья, ботинки, которые прошлой зимой Билли ему выменял на лошадь, мешок с закупленными консервами, а также пистолет в кобуре, который он украл два года назад, когда Кен Рид научил его стрелять. Да, его опыт в стрельбе был невелик, и это огорчало. Лишь через два года ежедневной практики можно было сказать, что стреляет он достаточно хорошо. Во всяком случае, лучше, чем человек, которого он собирался убить из этого пистолета.
– Готов? – Светло-зеленые глаза Слэйда остановились на пуме, и он протянул руку, чтобы почесать огромную кошку за ушами. – Мне и так пришлось ждать слишком долго. Ребенком я мечтал поскорее вырасти. Ведь я ничего не мог поделать с той болью, которую мне причинили взрослые, до тех пор пока не вырасту. Мне было двенадцать, когда ты наконец набрался храбрости приблизиться ко мне.
– Храбрости! – возмущенно перебил Билли.
– Признай это, Билли, – насмешливо сказал Слэйд. – Вы, люди гор, думали, что я сумасшедший. А ты ведь всего на год старше меня. Даже ваши воины обходили стороной безумного белого мальчишку.
– Что же еще мы могли подумать? Ты был грязным, полуголым ребенком, от которого воняло за милю. Когда кто-нибудь приближался к тебе на расстояние выстрела, ты наставлял воображаемое ружье и стрелял. Если это не… Слэйд разразился смехом:
– В тебя я тоже выстрелил, когда ты появился в первый раз!
– Из пальца, – проворчал Билли, но тоже улыбнулся. Слэйд Холт редко так искренне смеялся, обычно в его смехе слышалась горечь.
– Я же объяснил тебе, почему от меня тогда так отвратительно воняло. Прошло полгода, прежде чем запах скунса выветрился.
– Ты мог бы выкупаться в реке.
– Зачем? Пожалуй, единственное, что я ценил в своей свободе, – это то, что никто не заставлял меня мыться. Билли сморщил нос.