В темно-карих глазах араба застыла печаль, словно он вновь вспоминал минувшее счастье. Ясир лишь кивнул, не глядя на молодых людей, когда Филип пообещал, что они вскоре придут опять.
Кристина почувствовала жалость к старику, прожившему всего пять лет с той, которую любил, но, вернувшись в шатер Филипа, объявила, гневно сверкая глазами:
– Никаких внуков я ему не дам!
– Что?! – рассмеялся Филип. – Это всего-навсего мечта старого человека. Я вовсе не собираюсь иметь от тебя детей. Не для этого привез тебя сюда.
– Тогда зачем вы привезли меня? – негодующе взвизгнула Кристина.
– Я уже объяснял, Тина. Ты здесь для моего удовольствия. И потому что я хочу тебя, – просто ответил Филип и потянулся к ней, но Кристина быстро отпрянула; гнев мгновенно сменился страхом.
– Куда положить все эти ткани? – поспешно спросила она, чтобы отвлечь его.
– Посмотрим, не смогу ли я отыскать для тебя завтра сундук. Пока можешь оставить все как есть. Пойдем, пора ложиться, – бросил Филип и, не дожидаясь ответа, повернулся, чтобы направиться в спальню.
– Еще слишком рано, и я совсем не устала, а кроме того, не собираюсь спать в одной кровати с вами. Вы не имеете права заставлять меня!
Кристина уселась и начала расплетать косы. Филип в два шага оказался рядом с диваном и подхватил ее на руки.
– Я не сказал, что мы будем спать, милая, – лукаво хмыкнул он.
– Нет! Немедленно оставьте меня в покое!
Но Филип, улыбаясь Кристине, отнес ее в спальню и бросил на кровать.
– Я уже сказал, что ты подаришь мне наслаждение. Сними одежду, Тина.
– Я не сделаю ничего подобного! – негодующе заявила Кристина и попыталась вскочить с кровати, но попытка оказалась бесплодной – Филип быстро оттащил девушку в самую середину и оседлал коленями ее бедра. Сжав сильными пальцами ее запястья, он свободной рукой стянул с нее блузу, хотя девушка сопротивлялась изо всех сил. Потом развязал юбку и сорвал ее с Кристины.
– Вы не смеете! Не позволю! – вскрикнула она, отчаянно пытаясь оттолкнуть его. Но Филип лишь искренне рассмеялся:
– Когда ты усвоишь, малышка, что здесь хозяин – я? И поступаю так, как угодно мне!
Глядя в темно-синие глаза, Филип заметил искорки страха, но остановиться не пожелал.
– Черт возьми, Тина, я поклялся, что не изнасилую тебя, но не обещал, что не буду целовать и касаться твоего тела. А сейчас лежи смирно! – резко приказал он и впился губами в нежные губы.