Все, первый пакет пошел, подумал я, спускаясь из своей комнаты,
и ставя его у входной двери. Потом выкину в мусорный бак у дома,
сейчас главное не прерываться, пока не отпустило.
Ну а теперь все остальное. Разбросанную одежду – в платяной
стенной шкаф, книжки – в книжный шкаф, срач на письменном столе –
что разложить, что выкинуть. Ну вроде все, начерно готово,
удовлетворенно осмотрел я труды рук своих, плюхаясь на диван. Сразу
же захотелось врезать баночку апельсинового «санкиста», чтоб
отпраздновать дело рук своих… А вот нет! Фиг тебе, Томми с твоими
вредными привычками, сказал же – теперь только еда средней степени
вредности. Тем более я сам любил только один напиток – минералку.
Когда-то и пиво любил, но врачи запретили. А теперь есть второй
шанс, тело молодое, еще не изношенное, печенка свежая. Ну теперь я
ученый, на старости лет-то, вредные привычки – по минимуму и то, по
необходимости, если нельзя не выпить, где не поймут. Береги
здоровье смолоду – как ни странно, этот смешной для молодых призыв
позже, в зрелости приобретает совсем другое, серьезное звучание.
Когда тридцатилетняя гарантия на тело заканчивается.
Я опять спустился вниз. Это у меня сегодня разминка такая –
перед началом трудового вечера. Взяв из кладовки ведро и швабру, я
щедро плеснул туда отбеливателя – что там может завестись на полу,
хрен его знает, американская привычка ходить по дому в уличной
обуви меня раздражала до невозможности. Хоть тротуары тут и чистые,
но не до зеркала же… Сплюнет какой-нибудь тубик на улице или нарик
с гепатитом, а ты потом эту заразу в дом принесешь…
Ну тут хорошо пошло. Я отшвабрил пол до блеска, несколько раз
отжимая тряпку – Том, как я уже говорил, был грязнуля еще тот. Зато
приятный запах свежей хлорочки с ароматизаторами меня порадовал – с
пола теперь можно было есть. Или не есть, но ходить босыми ногами
точно.
Вот блин, попал! У дома хлопнула автомобильная дверца, а вслед
за этим открылась и входная.
- Томми, дорогой, я дома! – я услышал мамин голос. Ну да, я же
за временем и не следил, забыл, что она с работы должна
вернуться.
Немая сцена – я стою на лестнице с ведром и шваброй наперевес,
она – у входной двери.
- Ты часом не заболел, Томас?
- Да не, - удивленно сказал я. С чего бы вдруг?
- А что это ты с ведром и шваброй? – изумленно спросила она.