Как оказалось, нам выделили одни апартаменты на троих. Одна комната предназначалась для Ребекки и меня, вторая – для Полоза, которому явно придется спать на диване. Он, правда, не стал жаловаться, хотя, подозреваю, после пола под кроватью Фелтон уже в принципе не способен жаловаться. По любому поводу.
– Сегодня занятий не будет, молодые люди, – сообщил нам напоследок декан. – Из-за возникших особых обстоятельств. Надеюсь, вы с пользой проведете время, и вынужденный пропуск не повредит вашей успеваемости.
Леди Гринхилл закатила глаза в, скорее всего, фамильной манере, и изрекла:
– Кто о чем, а Киран Бхатия об успеваемости. Полно, за ними охотится маньяк, в конце концов. Странная расстановка приоритетов.
Выбирая между дипломом и жизнью, лично я бы выбрала жизнь. Без вариантов. Ребекка, кажется, тоже… Насчет Фелтона ничего конкретного предполагать не стоило. Если в нем включится режим геройствования, то может и полезть куда… Ради общего блага. Полоз вообще в этом смысле странный.
– Позаботиться о маньяке – это наше с вами дело, а молодые люди должны беспокоиться исключительно об учебе, – наставительно изрек профессор Бхатия.
Что характерно, про наш со Скотт моральный облик он даже не заикнулся, молчаливо одобрив факт проживания двух девушек вместе с вполне себе половозрелым мужчиной. Неслыханный либерализм для человека, который до сих пор живет по архистрогим моральным нормам своей родины…
Расслабились мы, только когда старшие ушли…
Полоз тут же снял с себя пиджак, расстегнул на рубашке две верхних пуговицы и закатал рукава, сразу из стильного денди став… тоже денди, но в домашнем формате.
– Ну что, рыжая, кажется, такова наша судьба – постоянно находиться рядом, – подмигнул мне Фелтон и взлохматил волосы.
Я почувствовала, как начинаю краснеть… А Ребекка… Ребекка молчала и довольно улыбалась. И только во взгляде я различала легкую тень грусти. Она все-таки любила его, своего Короля-Полоза… Обычно, если две девушки отдавали сердце одном и тому же парню, то все заканчивалось плохо, очень плохо… А вот нас со Скотт чувства к Фелтону, наоборот, объединили.
– Ага. Я твой злой рок. Муа-ха-ха, – прогундосила я тоном киношного злодея. И подмигнула парню в ответ. Ну а что еще оставалось? – Кассиус, сердце мое, ты думаешь, все это безобразие с туманом произошло из-за того, что профессор Эштон пытался проникнуть в кампус? – спросил с тревогой Ребекка, нервно накручивая на палец золотистую прядь.