- Зачем? – брови так и сведены на переносице.
- Наклонись и узнаешь, - беру ее за запястье и тяну на себя. Не выдерживаю. И так я слишком мягок и терпелив. – Что лучше всего согревает замерзшее тело, знаешь?
Я сильнее и поэтому без труда притягиваю ее к себе.
- Одеяло? – спрашивает Птичка, сопротивляясь.
- Другое тело, - усмехаюсь я и последним рывком дергаю ее на себя.
Сжимаю в своих руках Птичку. Падает прямо мне на грудь. А теперь лежит, не шелохнувшись. Тяжело дышит. Горячим дыханием опаляет кожу. Пусть-пусть, быстрее согреюсь.
А пока только сильнее к себе прижимаю.
Птичка до конца не понимает, что происходит, раз застыла как статуя.
- А ты боялась, – дразню её. Смотрю на щёки пунцового цвета. Забавная реакция. Не шевелится даже. Вообще там дышит? Вроде, да. Знакомое поведение. У неё это впервые – уверен. Хм, значит, она с парнями не обжималась? Не целовалась? Вот совсем? Надо исправлять.
Но не успеваю.
Птичка пытается выбраться из хватки. Бьётся в моих руках.
- Эй, отпусти, я не согласна на это!
- Ладно, - хмыкаю. Чуть сбавляю силу. – Будешь сопротивляться, расскажу всё директору.
Затихает.
Быстро же я умею влиять на неё.
- Да чтоб тебя, говн…
- Ну-ну, - останавливаю её. – Ты смотри, у меня сейчас губы замерзнут и тебе придётся их греть.
- Я с радостью зажму твой рот рукой, - выпаливает зло. - И нос. Чтобы ты задохнулся.
Чуть не смеюсь.
Ну забавный зверёк!
Острая на язычок. Иногда очень даже бойкая. Как так вышло, что она стала зверьком? Не просто так явно. Отчего-то мне хочется это узнать. Хотя, уже догадываюсь почему. Слишком скромная со стороны. Ну, натуральная игрушка для битья. К тому же – не из золотой молодёжи. Вот и пристали.
- Ладно, – отпускаю её. – Хватит. Согрелся. Закрой окно.
Птичка подпрыгивает с места и быстро бежит к окну. Закрывает его, а потом поворачивается ко мне, не поднимая взгляда. Только руки на груди скрещивает в защитном жесте.
- Всё? Я пойду. Поздно уже. Мне уроки делать.
Пытается давить на жалость.
Не, так просто я отпускать её не хочу. Но зеваю. Спать хочу. Поэтому машу рукой и проговариваю:
- Давай. До завтра.
Она, кажется, не слышит моих последних слов.
Зря…
Дверь за ней закрывается, и я натягиваю одеяло до подбородка. Так, у меня остался один день, и я решаю провести его с перчинкой.
Маша
– Птицына, - не успеваю выйти из кабинета химии, как слышу голос Голубца. Останавливаюсь, оборачиваюсь. Кажется, я знаю, почему он решил меня окликнуть.