И теперь остался последний загадавший. Других больше не было.
Однако этот был одним из самых опасных. И не только из-за своего
желания.
Добрался я до границы очень быстро. Вы могли бы сказать, что я
ведь могу летать, значит лети дальше. Только в этом и заключалась
загвоздка в последней десятке стран, что я посетил. Над ними была
развернута магия, что препятствовала полетам. Поэтому мне
приходилось с боем пробираться в столицу. А там уже приходилось
биться и против обычных людей, вставших на защиту своего правителя.
Только после этого я, наконец, встречался со своим врагом. Здесь
было абсолютно то же.
Почти.
Предо мной предстала крепость. Она прямо таки щетинилась
вооружением, направленным в мою сторону. Что для меня не было
удивлением. В меня полетело все, что только могло, когда я подошел
на расстояние поражения. Все это было мной заблокировано или
отражено. А крепость продолжала свой бой. Они продолжали обстрел. А
когда закончились снаряды, магия и стрелы, открылись ворота и из
крепости на меня вывалилась армия конников.
-За Императора, - прокричал ведущий рыцарь.
-За Императора, - прокричали в голос остальные.
И тут я впал в некоторый ступор. Ведь если это был тот
император, о котором я думаю, то можно было бы и не нападать на
него. Ведь он сдерживал демонов варпа. Но я быстро откинул эту
мысль, ведь варпа не существует. А значит это мог быть фанат
вселенной. Но и это тоже было в корне не верно. Обмундирование
рыцарей не напоминало мне никакого имперского войска.
Когда я пришел к этому заключению, то в сторону конницы полетели
шипы, а за ними и более тяжелые снаряды.
Дохли люди, а с ними и лошади. Но они не останавливались и перли
вперед. Их не остановила даже смерть ближайших соратников. Смерть
их друзей. Они все перли и лезли на смерть. И ни один из них не
дрогнул. Не показал мне спину. Они просто шли на смерть и они это
знали. Знали и шли. И с этим знанием умирали во имя своего
правителя. С его именем на устах.
И вот, последний человек вылетел из седла. Его ошметки разметало
по полю бойни. Погибли все. А шел по их бездыханным телам весь в
крови. И мне не было дела до того, что они могли быть чьими-то
сыновьями или отцами. Они шли против меня и они умерли веря в
своего императора. Они были словно фанатиками.
Я не особо сильно обратил на это внимание и продолжил свое
шествие. Но чем дальше я продвигался, тем больше становилось людей,
что бросались на меня. И это были не только люди военной профессии,
но и обычные жители. Да даже дети начинали нападать. Тогда до меня
и дошло, что они все фанатики загадавшего, ставшего для них богом.
Они стали теми, кого я презирал. Они шли на противника со слепой
верой в бога. С надеждой в его силу. И, что самое противное,
умирали с улыбкой на лице.