Пальцы были тонкими, как у пианиста, поросшие тонкими черными волосками.
– А запах вашего страха я очень хорошо слышу, – он произнес «очень» растягивая – «оч-ч-чень». – Я, как вы знаете, к этому запаху в свое время притерпелся. В тех самых «органах». Героев не бывает, Диана Сергеевна. Человек по своей природе животное трусливое.
Диана знала, что в чем-то этот, напоминающий своими пришептываниями и вкрадчивыми интонациями толкиеновского Горлума человек прав.
Она боялась. Но именно это чувство и заставляло ее сейчас выглядеть более спокойной и сдержанной, чем могло бы быть соответственно ситуации. И если бы страх был не таким сильным, она бы сейчас рыдала в голос. Видит Бог, ей очень хотелось заплакать. Но наверху были дети. Их с Костей дети. А значит, она должна что-то придумать, чтобы они остались в живых. Для начала пусть этот вурдалак говорит побольше. Диана чувствовала, что в изложенном им плане есть какое-то слабое место. Или ложь, сказанная специально для нее, что более вероятно. Костя позвонит не ранее трех по Европе. Час разницы. Значит, у нее в запасе еще пять часов. Достаточно, чтобы послушать и подумать. Главное – послушать.
В конце октября Диане исполнилось двадцать один. Осень стремительно неслась к своему финалу, и после неожиданно жаркого бабьего лета деревья, разом сбросив листву, одевались по утрам в белую шершавую корочку инея. Дольше всех держался старый развесистый клен, который хорошо был виден из окна ее спальни.
Но скоро и он сдался и сник под бесконечными ноябрьскими дождями.
Под низким с мохнатыми свинцовыми тучами небом на асфальте морщились от ветра лужи, и по вечерам, в металлическом свете ртутных фонарей, примороженные улицы казались покрытыми жидкой амальгамой.
В жизни Дианы наступил период борьбы и страданий.
Она впервые столкнулась с человеком намного сильнее ее, и для нее стал открытием подавляющий эффект чужой воли – как будто бы чья-то сильная, мускулистая рука, ухватив ее за затылок, гнула к земле.
Костя никогда не навязывал своего мнения, наоборот, все, что он говорил, облекалось в мягкую, не ранящую форму. Но четкость его определений, логика и уверенность в своей правоте злили ее до зеленых кругов перед глазами. Да, рядом с ним было интересно. Он не походил на большинство тех мужчин, с кем она встречалась раньше. Умел развеселить, был по-настоящему умен, эрудирован и по-своему привлекателен. Он не был прилизанным маменькиным сыночком; иногда в его суждениях проскакивали циничные нотки, и Диана понимала, что при определенных обстоятельствах Краснов может быть человеком очень жестким, если не жестоким.