– Собаки! – говорит в напряженной тишине Желтых. Расталкивая нас в темноте, он начинает вставать. – Засекли или наугад?
За командиром шевелятся остальные, кажется, все целы.
– О господи! И напугалась же я, – вдруг совсем рядом отзывается Люся, и я вздрагиваю – ее теплое, слегка дрожащее тело только что прижималось к моей спине. С непонятной неловкостью я отстраняюсь и, обрушивая землю в окопе, даю место девушке.
Мы все встаем, вслед за Желтых начинаем вылезать на поверхность. А возле плащ-палатки, будто ничего не было, спокойно доедая свой суп, сидит Лешка.
– Ну и быстры же на подъем! – язвит он. – Трах-бах – и уже в траншее. Вояки! Одним лаптем семерых убьешь.
Ему никто не отвечает. Желтых стоит, вслушиваясь в тревожную тишину. Впереди над холмами взлетает первая за сегодняшний вечер ракета. Теряя огневые капли, она разгорается, полминуты мигает далеким дрожащим огнем и гаснет.
– А ты не очень-то! – говорит Желтых. – Гляди, кабы боком не вылезло. Дошутишься.
– Ха! Двум костлявым не бывать – одной не миновать. Подумаешь!..
Ребята снова усаживаются вокруг палатки, опасливо поглядывая в сторону немцев, а Люся, видно еще не успокоившись, стоит на выходе из окопа.
– Ой, неужели вы не боитесь? – спрашивает она Задорожного.
– А чего бояться?
– Завидую смелым, – говорит Люся и вздыхает. – А я все не привыкну… Трусиха такая, ужас…
И тут я вижу Кривенка: он сосредоточенно и молчаливо сидит на прежнем месте и курит из кулака. Однако его безрассудная храбрость, кажется, остается никем не замеченной.
Задорожный тем временем, с аппетитом облизав ложку, встает во весь рост, потягивается и снова обращается к Люсе:
– Смелее, Люсик! С нами не пропадешь! Идем провожу тебя до второго расчета.
– Нет, спасибо, я сама, – отвечает Люся. – Где-то моя сумка? Не помню, куда и бросила.
– Здесь сумка, – каким-то приглушенным голосом впервые отзывается Кривенок.
Лешка, однако, выхватывает из его рук сумку и подает Люсе. Она надевает ее через плечо и обходит огневую, чтобы выйти на тропку, ведущую во второй батальон. Рядом идет Задорожный.
– Спасибо за ужин, мальчики. До свиданья.
– Ауфвидерзей, – развязно бросает нам Задорожный. – Я на секунду.
– Приходи почаще, – говорит Желтых Люсе. – Не забывай нас!
Я подхожу к Кривенку, поднимаю с земли опрокинутый котелок. Потом сажусь рядом и начинаю медленно жевать сухую горбушку хлеба.