Ну, а следом пойдут тяжелые бомберы с высотой полета пониже, обрушивая на русских сотни тысяч тонн обычных бомб. Разрушаются источники снабжения и нефтепромыслы, и русские танковые дивизии превращаются в скопища мертвого металла. После такого «люфткрига» западные войска, бесперебойно снабжаемые, наносят сокрушительный удар по русским армиям.
Не отставали от военных даже тамошние интеллектуалы. В 1957 впервые прославится Генри Киссингер-Киссинджер, немецкий еврей, эмигрировавший в Штаты. Один из волны стратегов, которые будут направлять политику Запада в «Холодную войну». В вышедшем тогда опусе он писал: «Ограниченная ядерная война может принести нам определенную выгоду … Наш лучший промышленный потенциал, наша развитая технология и гибкость наших социальных институтов, их способность влиять на общественное мнение (информационные технологии – см.Делягина)дают нам преимущество над противником».
Да и сами американцы, читатель, были тогда совсем иными, чем теперь. Их не волновали права «голубых» и лесбиянок, в складках их городов еще не водились сонмы длинноволосых существ в неизменных кожаных куртках, одурманенные наркотой. Американцы ценили сильных, волевых людей в деловых костюмах, коротко стриженных и с гранитно-волевыми челюстями. Те американцы ворочали суперпроектами вроде Манхэттенского атомного, уважали пилотов «летающих крепостей», были вполне жестоки и тоталитарны.
Все основания для расчета на успех у них тогда имелись. Вторая половина 1950–х стала переломной эпохой, в которой реактивные бомбардировщики приобрели огромное значение, когда казалось, что им уже не так страшны юркие истребители. Да вы и сами, поди, заметите, сколько в это время происходит неприятных для нас эпизодов: когда группа МиГов атакует одиночный тяжелый самолет, а он все-таки ухитряется уцелеть и даже уйти на базу. Взять хотя бы уже приведенную нами историю с провокационным прорывом «стратоджетов» к базам Северного флота, когда группа истребителей не могла сбить одиночный бомбардировщик. Для пилотов-бомберов Второй мировой, которым всего десятком лет ранее приходилось нести тяжелейшие потери от атак «мессеров», подобный эпизод представился бы сладко-несбыточной мечтой.
Все дело в том, что тогда вооружение истребителей здорово отстало от удвоившихся-утроившихся скоростей воздушного боя. Практически наши МиГи 1950–х (равно как и их американские «коллеги») несли на борту практически тот же набор, что и истребители Второй мировой – по три малокалиберные пушки. Но если пилоту 1942–1945 годов приходилось палить из них на скорости максимум в 700 км/час с дистанции в сотню метров, то истребители 50–х дрались на скоростях в 1100–1200 км/час – при той же дальнобойности авиапушек. Время атаки и прицеливания сжималось до считанных мгновений. А ракеты с самонаведением для воздушных боев тогда еще не появились.