В свои 34 года миссис Ринтиус уже являлась советником капитана и
постоянно была в работе - война была в самом разгаре. Нужно было
быть в курсе всего происходящего, что подразумевало изучение
множества отчётов, сверку данных, корректировку планов. На хорошие
силовые нагрузки ни сил, ни времени не хватало, а лёгкий комплекс
упражнений для хоть минимальной активности не шёл в сравнение с
"разминкой‑убивашкой" главнокомандующего.
" – Мужик он хороший, но так хочется ему сейчас врезать!" – с
трудом отталкиваясь от пола, она поморщилась от лёгкой мышечной
боли, пробежавшей искрой, и чуть‑чуть вздрогнула. Прядь
огненно‑рыжих волос маячила перед глазами, видимо, вырвалась из
расслабившегося пучка во время бега на месте с высоким поднятием
колен. К серым глазам иногда подкрадывались капельки пота,
норовившие заползти внутрь. – "Хорошо, хоть не
перебарщивает!"
– Отлично хлюпики! На сегодня достаточно! – едва уловимо послышался
голос командира сквозь барабанную дробь колотящегося в висках
сердца. По помещению раздались приглушённые звуки рухнувших на пол
тел и измождённые стоны. – Вы на миллиметр ближе к внешнему виду
человека! – блеснул зубами тренер. Для своих пятидесяти с
хвостиком, он выглядел довольно молодо, лет на 35, 40. Причёска в
стиле фэйд: короткие сзади и чуть длиннее спереди, зачёсанные
назад, но не прилизанные, белоснежные волосы. Брови и короткая
бородка были такого же цвета. Невероятно синие глаза и приятные
черты лица в сумме с широкими плечами и "стальными" руками
создавали образ сильного, но доброго мужчины, который всегда придёт
на выручку. Однако, первое впечатление обманчиво - этот "белоснеж"
был довольно упёртым и жёстким. Не давил авторитетом, но
ненавязчиво выжимал из команды все соки, если считал это
необходимым.
" – Слава богу!" – поднялась на ноги Вэйла. Сил говорить не
осталось и она блёклой тенью самой себя поплелась в свою каюту. Её
грудь вздымалась, распираемая влетающим воздухом, который она жадно
поглощала, пытаясь отдышаться. Горло пересохло, пухлые губы стянуло
от нехватки влаги, фарфоровая кожа блестела микро-капельками пота.
На щеках словно горел пожар, даже веснушек не было видно за
румянцем.
Скользя ладонью по стенам, она добралась до своей комнаты, боясь
свалиться с перенапрягшихся ног. Присев на квадратное кресло,
обитое золотистым атласом, она перевела дух и разделась, бросая
одежду на красный ковёр, покрывающий весь пол. Стены были
угольно‑чёрного цвета с золотистым редким витиеватым орнаментом.
Вся мебель повторяла их цвета: чёрный стол с золотистыми краями,
золотистое кресло с чёрными ручками и ножками, тонкий чёрно‑золотой
шкаф. Даже свет в помещении был желтоватым. И только ковёр с
коротким ворсом и кровать с красным изголовьем выбивались из общей
гаммы.