Повернулась к нему и посмотрела на его серьёзное лицо.
— Очень… мило, — произнесла я скупо. В данный момент у меня в мозгу только мигала красная лампочка, обозначающая «опасность» и мысли были только об этом, а не о прекрасном.
— Мило? — Севастьянов вскинул брови, удивляясь моей оценке его роскоши. И такое выражение появилось на его холёном лице, и такие нехорошие огоньки загорелись в его чёрных глазах.
Я, будто услышала его мысли: «Да я, тебя, церковную мышь, вытащил из разваливающейся халупы с драными обоями, потрескавшимся потолком и кривыми полами! А ты, неблагодарная, смеешь свой нищенский нос воротить?! Да ты должна к ногам моим припасть и оды мне читать!»
«Да, я уверена, что именно такие мысли пронеслись в его голове».
— Макарчик, любимый! Наша Нина сошла с ума! — раздался откуда-то звонкий женский голос. А потом я увидела Её. Жена Севастьянова спешно спускалась с лестницы. Я стояла таким образом, что ни меня, ни Дианы с лестницы не было видно. — Представляешь, она заявилась ко мне, прервала мою медитацию и сказала, что ты притащил ко мне в дом какую-то тётку с ребёнком и что этот ребёнок твоя ДОЧЬ! Я тебе давно говорила, что Нина мне не нравится и её нужно уволить! Макар, мой учитель остался недоволен, что наш урок прервали!
Пока она возмущалась и сокрушалась своей бедой, я внимательно рассмотрела эту женщину — высокая, под метр восемьдесят и это без каблуков! С бюстом таким, что мои «девочки» выглядят прыщами. Её блондинистая шевелюра была в великолепном беспорядке, на лице чётко выделялись губы «рыбкой», тоненький носик, очевидно, дорогой работы пластического хирурга, и глаза, обрамлённые густотой наращенных ресниц, ну не знаю, наверное, даже не 2D, а все 10D.
Я была поражена контрастом между её возмущённым выражением лица маленькой девочки, и её ультрамодным и ультра минималистичным спортивным костюмом, состоящим из коротеньких синих шорт, изящно облегающего синего топа, который подчёркивал большую грудь, и белых кед. Судя по стопе, размерч ноги у барышни был не меньше сорокового. Весь этот наряд, включая умело нанесённую косметику, делал из неё совершенный образец сексуальной, необременённой заботами и проблемами, а также мозгом, женщины-куклы.
— Инесса, с этого дня больше никаких учителей педиков в моём доме, поняла меня?