Я возвела очи горе. Так и знала, он будет чересчур баловать её, и растить из малышки не нормального ребёнка, а избалованную принцессу.
Из моих ушей от негодования только что пар не валил, но я молчала и делала вид, что всё хорошо.
— Скажи «папа», Диана. Па-па… Папа. Папа, скажи?
Так и хотелось стукнуть его по черноволосой макушке, да не получится, даже в прыжке не дотянусь.
Ну вот какое ей сейчас «папа»?
Она и мама-то сказала всего раз и…
—Ма-ма-ма-ма-ма-м… — пролепетала Диана и улыбнулась.
«Моя девочка».
Макар обернулся ко мне и выгнул одну бровь.
— Ничего. «Папа» она тоже скажет.
И столько укора было в его взгляде и словах, будто я специально подговорила Диану говорить только «мама».
— Конечно, скажет «папа». Со временем она много чего ещё скажет. Будьте терпеливы, Макар Демидович, — сказала в ответ.
— Макар Демидович? — переспросил он. — Ты снова перешла на «вы»? Наташа, мы же договорились.
— Так будет лучше и мне так проще, — стояла я на своём.
Он долго и внимательно смотрел на меня, отчего я нервно заёрзала на кожаном автомобильном кресле.
— Ладно. Пусть будет по-твоему, — произнёс он равнодушно.
* * *
Наталья
Осмотрев наши хоромы, которые на несколько недель станут нашим домом, я ещё долго находилась под впечатлением от увиденного.
Этот был номер на самом последнем этаже очень крутой гостиницы. Мне Макар её описал как-то обыденно, как нечто ничего особенного не выражающего, но на самом деле, это был поистине королевский номер. Нет, конечно, до дома Макара этому номеру как до Плутона пешком и обратно, но, тем не менее: обилие позолоты, много оттенков бежевого. Опять же, тьма всевозможных аксессуаров и весьма хрупких.
Я заметила, что Севастьянов не равнодушен к дворцовому стилю.
Порадовала ванная – большая и удобная. Спальня тоже была немалых размеров, как впрочем, и остальные помещения. А ещё, из номера был выход на крышу – а там был разбит настоящий сад.
Диане особенно понравилось в саду. Конечно, ведь здесь было столько много ярких цветов!
Пришлось уговорами и новыми игрушками убеждать её покинуть крышу.
Немного капризов, надутых губ, детских слёз, но всё же, я победила — ни один цветок не был съеден и даже сорван, как бы любопытные ручки моей малышки к ним не тянулись. Ещё не хватало ребёнку отравиться каким-нибудь растением — здесь был даже дельфиниум разных цветов! Чрезвычайно ядовитое растение. О чём и сказала Макару.