Кэтрин вышла из кабинета, Питер последовал за ней.
– Может, это как-то связано с теми полицейскими? Послушай, если у тебя неприятности… если я могу помочь…
– Мне не нужна никакая помощь, спасибо тебе. – Ответ прозвучал прохладнее, чем она рассчитывала, и Кэтрин тут же пожалела об этом. Питер не заслуживал такого отношения.
– Знаешь, мне было бы приятно, если бы ты чаще обращалась ко мне за помощью, – тихо произнес он. – Мы ведь работаем вместе. Мы партнеры. Или ты так не считаешь?
Кэтрин не ответила.
Он направился к своему кабинету:
– Увидимся утром.
– Питер…
– Да?
– Насчет тех офицеров из полиции… И насчет того, зачем они приходили…
– Ты не обязана мне рассказывать.
– Нет, я хочу рассказать. Если я этого не сделаю, ты так и будешь теряться в догадках. Они приходили задать мне несколько вопросов, связанных с расследованием убийства. В четверг ночью была убита женщина. Они думали, что, возможно, я с ней знакома.
– Ты действительно ее знаешь?
– Нет. Это была ошибка, вот и все. – Она вздохнула. – Просто ошибка.
Кэтрин задвинула дверной засов, который с внушительным грохотом встал на место, накинула цепочку. Еще одна линия обороны от кошмаров, притаившихся за стенами ее квартиры. Забаррикадировавшись, она разулась, положила сумочку и ключи от машины на столик в прихожей и босиком прошла в гостиную, ступая по пушистому белому ковру. В квартире царила приятная прохлада благодаря чуду системы кондиционирования. На улице было градусов тридцать, а в доме температура никогда не поднималась выше двадцати четырех летом и не опускалась ниже двадцати зимой. В жизни было так мало прогнозируемого, определенного, и Кэтрин изо всех сил старалась поддерживать хоть какой-то порядок в рамках своего жизненного пространства. Она выбрала этот двенадцатиэтажный кондоминиум на Коммонуэлт-авеню, поскольку дом был новый, с безопасным подземным гаражом. Пусть он был не столь колоритен, как краснокирпичные дома исторической застройки в Бэк-Бее, но зато гарантировал своим жильцам отсутствие проблем с водоснабжением или электропроводкой, которые неизбежно возникали в старых зданиях. Кэтрин же была приверженцем четкости и порядка во всем. Квартиру она содержала в безукоризненной чистоте и, за исключением редких цветовых пятен, интерьер предпочитала белый. Белый диван, белые ковры, белый кафель. Цвет чистоты. Нетронутой. Девственной.