– В чем дело? – вдруг поинтересовалась она. – Что с вашими волосами?
– А что? – тупо переспросил я.
– Что за дикая идея – постричься почти наголо?!
– Обычная мужская стрижка «под ежик», – пожал плечами я. – В конце концов, немного терпения – и они снова отрастут.
Я автоматически повернул голову в профиль. Я всегда считал наиболее выигрышным для моего лица именно вид справа. Обычно хватало и одного взгляда с этой стороны, чтобы привести любую представительницу слабого пола в состояние восторженного оцепенения.
– Не мешало бы вам полечиться от косоглазия, – все так же дружелюбно продолжала хозяйка дома. – Если, чтобы взглянуть кому-то прямо в глаза, вам всякий раз приходится так ужасно выворачивать голову, мне вас искренне жаль. Разве можно так мучиться?!
– Так вы сказали, это вопрос жизни и смерти? – пропустив мимо ушей ее слова, неопределенно хмыкнул я.
– Будет лучше, если вы войдете, – оглянувшись, быстро проговорила она. – Не будем рисковать, оставаясь на пороге дома. Нас могут изнасиловать, причем обоих сразу!
Вряд ли стоило придумывать какой-либо остроумный ответ на такое умопомрачительное заявление, и я предпочел войти вслед за хозяйкой в дом. Дверь за моей спиной быстро захлопнулась, и весь сложный ритуал запирания бесчисленных замков был повторен. Шанни провела меня в гостиную. По пути я не мог отвести глаз от двух округлых половинок, которые, подрагивая при каждом шаге, словно зрелый плод, так и просились в руки. Было бы забавно снять с нее все, подумал я игриво, и заставить пробежаться по дюнам.
Гостиная, куда она меня привела, была обставлена в стиле позднего скандинавского модерна, и я едва не столкнулся с мобилем.[1] Однако мне все же удалось не получить удар по физиономии от этой скульптуры, отдаленно напоминавшей гроздь серебряных бананов. За окном простиралось безоблачное небо, а взглянув вниз, можно было увидеть Ист-Ривер.
– Присаживайтесь, мистер Бойд, – радушно пригласила блондинка.
Я уселся на неопределенной формы диван. Хозяйка же предпочла устроиться напротив меня в кресле, на первый взгляд напоминавшем детскую колыбель. В воздухе повисла неловкая пауза. Нахальная блондинка использовала ее, чтобы продолжить бесцеремонное разглядывание моей персоны, причем длилось это довольно долго. Наконец я не выдержал.