Ждать его здесь? Что он собирается сделать? Пойдет к Даше и отругает ее? Мне этого не хотелось. Хотя администратор и была виновата, но я не желала, не хотела, чтобы ее из-за меня отчитывали.
Мне еще работать с ней дальше.
А Артур сегодня есть, а завтра его нет.
Кто тогда будет заступаться за меня?
Я побежала вслед за Артуром.
Мужчина шел слишком быстро, поэтому я успела его догнать только на лестнице. Схватила его за крепкое запястье и легко дернула на себя. Мужчина тут же обернулся и грозно посмотрел, а когда понял, кто перед ним, его взгляд потеплел:
— Яна, — он встал передо мной и ласково провел пальцами свободной руки по моему лицу, — я же попросил тебя подождать меня.
— Куда ты пошел? — тихо спросила я, не замечая, как он стал наклоняться ко мне. — К ней? К Даше? Не надо. Я просто ее не так поняла…
Артур ловко перехватил мое запястье, и теперь он тянул меня на себя.
— Нет. Это она не так передала мои слова. За это ее нужно наказать. Я не люблю, когда из меня пытаются сделать дурака. Тем более мои же работники.
— Не надо! — я не хотела, что он устраивал ей публичную порку. Да и зачем? Даша — взрослый человек, ее уже не исправишь. И портить с ней отношения мне не хочется…
Я просто хочу спокойно работать. Не тратя время ни на ссоры с коллегами, ни на шашни с Артуром, то есть со своим начальником.
— Не нужно этого делать, — тверже произнесла я, перебив Артура, который что-то начал говорить. — Я не оценю. Спасибо за выходной, но больше не делайте этого… — я намеренно обратилась к нему на «вы». Надо обрубить все на корню, пока это не зашло слишком далеко. Я должна думать о Ярике. Я не могу рисковать им. Сейчас у него есть все: полная семья, крыша над головой, еда и одежда. — И не дарите мне цветы. Мне приятно ваше внимание, но я замужем…
Артур огляделся, а потом вдруг обхватил меня за талию и прижал к стене. Я стукнулась головой об дерево и глухо вскрикнула, но Артуру было плевать. Его широкая ладонь накрыла мой рот. Мужские пальцы так сильно сжали мои губы, что это причиняло боль.
Артур нахмурился, между густых бровей пролегла глубокая складка, а глаза прищурились. И мне стало страшно. Очень страшно. Особенно, когда темно-карие глаза стали еще темнее, словно бездна.
— Дурочка, что же ты делаешь? — прошипел он, сдавливая меня: одна рука на моей талии, другая — на лице. — Чего ты добиваешься? Оттолкнуть меня хочешь?