После этого мы прекратили общение с моими родителями. И я увидела их лишь год спустя, когда родила Ярика. Моего маленького принца, моего лучика.
Они приперлись к нам на выписку без подарка. Да мне и ничего от них не было нужно.
Как складывалась моя семейная жизнь?
Я была несчастна.
Меня иногда тошнило, но это было еще терпимо.
А еще… Еще мне приходилось спать с мужем. Со своим законным мужем.
Первое время я постоянно плакала, но не отказывала ему. Ведь в голове постоянно звучали слова свекрови: «Я заберу своего внука или свою внучку, если ты что-то сделаешь не так. Мой сынок должен быть доволен!»
Вот я и не смела перечить. Ни ему, ни ей.
Но еще жизнь мне омрачало то, что жили мы вместе с Зинаидой Алексеевной. Год или полтора она постоянно попрекала меня тем, что платила моим родителям. По ее словам, самые бесполезные вложения. Но я не стала напоминать ей, что вообще-то ее дорогой сыночек изнасиловал меня, когда я была несовершеннолетней.
Я молчала. И глотала все это дерьмо.
Разумеется, все по дому выполняла я. И готовила, и стирала, и убиралась. В то время свекровка еще работала, Степа тоже уже работал, и, поскольку я одна не была занята зарабатыванием денег, все домашние обязанности были на мне.
Потом я научилась «отключаться».
Не обращать внимание на пыхтевшего надо мной мужа, на ворчание свекрови.
Моя жизнь имела только одну цель.
Я ждала своего малыша.
Я считала дни до нашей встречи. Все приготовила заранее. Мне хотелось стать хорошей мамой. Не такой, как моя.
И это признавала даже Зинаида Алексеевна.
Родился Ярик в срок. Темной весенней ночью.
Здоровый и крепкий малыш в четыре килограмма. Похожий одновременно и на своего отца, и на свою мать.
Моя Ярослав.
Про институт я давно забыла. Степа был против, чтобы я училась и работала, поэтому я забрала документы, хотя могла уйти в академический отпуск. Но я послушная жена…
А потом, когда Ярику был практически год я вышла на работу в небольшой магазин, а затем попала в «Гнездо Сокола». Хотя изначально муж был против… Но против своей мамы он никогда не пойдет.
Зинаида Алексеевна устала работать, да и мне следовало отработать те деньги, что когда-то были уплачены моим родителям.
Степа согласился, что это звучит разумно. А я просто не могла поверить, что меня отрывали от ребенка, когда мы так нуждались друг в друге.