Черномазый коротышка покосился в сторону Тай Дэя, который, как и всегда, когда ему не было велено держаться в стороне, ошивался поблизости.
Кажется, на сей раз обычная бесстрастность изменила ему, однако Одноглазый надеялся, что Тай Дэй не настолько обижен, чтобы потерять контроль над собой.
– Он и сам порой называет ее Троллихой. Но тебе советую поостеречься, – шепнул я Одноглазому, после чего громко и отчетливо спросил: – Что слышно о дядюшке Дое?
– Я его не видел.
– Тай Дэй, тебе лучше пойти и поискать свою мать. Дядюшка Дой непременно разыщет нас, когда сочтет нужным.
Тай Дэй удалился, окинув всех присутствующих подозрительным взглядом. Когда он скрылся из виду и уже явно не мог ничего услышать, я тихонько пробормотал:
– Не скажу, чтобы я хоть чуточку по ней соскучился. Хочется верить, что Тай Дэй найдет какой-нибудь способ продлить мое счастье и оттянуть момент встречи.
Одноглазый гаденько хихикнул.
– Если хочешь знать, – заметил я, – эта баба подошла бы тебе лучше, чем Гоблину.
– Прикуси язык, Щенок.
– Я серьезно.
– Хреново у тебя с чувством юмора. Недаром и Старик тобой недоволен.
– Хм. С чего бы это?
– Как я уразумел из его слов, ты уже пару дней тянешь с докладом.
– Вот оно что… – Это было не совсем верно, но близко к истине. – Ладно, займусь прямо сейчас.
– Браслетку-то носишь?
– Само собой.
Кое-что стало понятнее.
– Вот и хорошо. Она тебе понадобится.
Шандал и Сопатый понятия не имели, о чем мы толкуем. Что не помешало Шандалу при расставании дать мне неплохой совет:
– Будь поосторожней с этими воронами.
Похоже, в последнее время вороны проявляли ко мне особый интерес. Мне это не нравилось, однако с иной, отличной от моей, точки зрения могло иметь определенный смысл. Учитывая мою близость к Костоправу, у Душелова, был прямой резон не спускать с меня глаз.
Ну что ж, тут можно вспомнить добрую старую поговорку: предупрежден – значит, вооружен.
Требовалось наверстать упущенное за все то время, когда у меня не было возможности посетить Копченого. Мне следовало осмотреть береговую линию, а вовсе не проверять Гоблина. Костоправ не хотел ничего слышать о Гоблине. Чем бы ни занимался этот паршивый недомерок, его поручение считалось таким секретным, что никому о нем знать не полагалось.
Веревочка на запястье позволяла мне приближаться к фургону Одноглазого, не сбившись с пути под воздействием охранительных чар, точно так же, как и в лабиринте дворца. А вот следовавшие за мной вороны начали путаться, когда до фургона оставалось еще четверть мили. В конце концов, они меня потеряли. Мое исчезновение запросто могло привлечь внимание Душелова, если, конечно, у нее нашлось бы время, свободное от других козней.